Территория войны. Алексей Пронин

смотрели в разные стороны, крови видно не было. Стянув с трудом шлем, увидели, что он улыбается. Стали поднимать – только охнул, когда привстал на ногу. Похоже, пронесло. Кожа на комбинезоне содрана, на заднике шлема – вмятина с трещиной, и рука на запястье до крови содрана, там, где расстегнулась и вывернулась перчатка. Но все это были «семечки», в целом дешево отделался: «цокнись» он так в бандане, какая была у его друга-ковбоя, и голова его была бы похожа на сырую яичницу. А так через минуту-другую Алешка уже сидел героем среди перепуганных девчонок. Ребята привели из кустов его байк – тоже не страшно, по песку он кувыркался, не по асфальту. Правда, пластик обтекателя поломан, задний поворотник всмятку, но когда завели – зафурычил.

      На душе полегчало. Я взобрался на бревнышки и присел рядом с парнями. Пережитый общий страх сближает и дает особые права. Поэтому я смело вынул из кармана фотографию с выпускного бала и молча протянул одному из ребят.

      – Знаешь ее?

      – Это – Танька Софронова. Искали ее тут, менты всех расспрашивали. Ты тоже мент?

      – Нет, сейчас не мент. Мне ее парень нужен.

      Тот оглянулся на девчонок и окликнул:

      – Галя, подойди! – Повернувшись ко мне, добавил: – Подружка.

      Галей оказалась девушка постарше, лет двадцати, с темно-карими глазами и обворожительной улыбкой. Я приметил ее раньше и сразу выделил среди троих. Поэтому не только улыбнулся, а даже поклонился – так она была хороша.

      – Он ищет парня Таньки Софроновой. Знаешь?

      – Ее парня? – Галя непонимающе смотрела на меня, улыбалась и качала головой. – Вот же он, Лешка, на спортбайке. Чуть не убился.

      – А другой?

      – Какой вам нужен?

      – Другой, последний.

      – Гуталин, наверное, – вставил первый парень, возвращая мне снимок, и крикнул всем: – Эй, народ! Мы едем или нет? Десятый час уже!

      – Едем, едем!

      – Музыкант он, этот Гуталин, ударник, играет в клубе, – спрыгнул с бревен парень.

      Компания засобиралась, и все потянулись – кто к машине, кто к байкам. «Цокнутый» Алешка тоже похромал к своему. Но Галя никуда не торопилась, сидела, улыбалась и вдруг сказала:

      – В клубе «Дубль» он играет, это недалеко.

      – Галя, ну, ты едешь? – крикнул байкер в бандане.

      – Мне домой надо, маме обещала. Что так смотришь? Я ж тебе говорила!

      Я слез с бревнышек и подошел к Леше, сидевшему на своем спортбайке.

      – Как мне найти Таню Софронову?

      – Ох, слушай, и ты ее ищешь.... Меня уже расспрашивали менты. Да кто ж ее знает, она – девка шальная...

      – Жива?

      – Да кто ж ее знает? Мы с ней расстались, еще перед выпускными. Ну, ладно, свидимся. Хорошая была девка... Жалко... Ну, давай.

      – Счастливо.

      Тишину леска разорвал рык моторов, молодые голоса утонули в нем, за сосенками мелькнули рубиновые фонари, и все стихло. Я обернулся. Галя продолжала сидеть на бревнах. Я подошел к ней и присел рядом.

      – Какой вечерок... К вам присесть можно? – Она в ответ только засмеялась. Посидели минутку