Территория войны. Алексей Пронин

уже вытаскивал нож из руки, с ужасом глядя на стекавшую с него кровь. Лучше бы он сам не вытаскивал, но уже поздно.

      – Аккуратнее, я тебе помогу. И брось нож на пол.

      Он его не бросил, а осторожно положил на пол. Психологический шок это называется.

      Я снял с вешалки махровое полотенце и сказал:

      – Повернись, я осмотрю. – Затем обмотал ему полотенцем плечо и положил на бандаж его ладонь. – Прижимай, сейчас вызову «Скорую помощь». Если хочешь, чтобы быстро приехала, назови адрес дачи. И еще, попробуешь бежать – остановлю.

      Я вынул мобильник и сделал два кадра встроенной камерой. Первый – общий план, а второй крупно – одну его физиономию. Переключил на видео и снял панораму, после чего я сел в плетеное кресло и позвонил по «02». Назвал себя, объяснил ситуацию:

      – Она в розыске уже неделю, дело ведет следователь Шаров из Южного округа, дайте ему знать. Есть раненый... при попытке применить огнестрельное оружие. Врач нужен. Скорее!

      Второй звонок – следователю. Он ответил сразу, но долго не мог понять, кто я такой.

      – Я – Соколов, помогаю знакомому. Софронов, его фамилия. Внучку ему нашел, здесь она, со мной. Я вызвал полицию, держите с ними связь.

      Третий звонок – в коттедж Софроновых. Я сразу услыхал знакомый мне бархатный сексуальный голос и попросил к телефону Ивана Петровича

      – Это вы? Я вас узнала. О Тане что-нибудь?

      – Все хорошо с Таней. Дед дома?

      – Да, да. Все хорошо?

      Странно было услышать удивленные нотки, но объяснимо: больше недели «без вести» – это почти всегда навечно.

      – Нашел? Где Таня? – наконец услыхал я.

      – Со мной. Все хорошо. Через час привезу.

      – Ну, ты, молодец! Она рядом? Дай трубочку.

      Я крикнул «Таня!», и она кубарем слетела вниз по лестнице.

      – Дедушка?.. Да... Да...

      Следом за ней спустился Гуталин в одних трусах и с мрачным видом присел на нижней ступеньке. Я выкатил ногой из-под столика пистолет и прижал его к полу каблуком.

      – Сейчас сюда приедут менты, оденься. Придется объяснить им, зачем ты держал Таню.

      – Я не держал.

      – Брал от них деньги – значит, держал. Этот сядет за то, что ствол на меня наставил, а ты – за помощь. Ты ее уговорил сюда зарыться?

      – Она уже взрослая.

      – И она деньги у них брала за это?

      – Нет.

      – Знаешь, зачем она была им нужна?

      – Не мое дело!

      – Ты дерьмо или просто дурак? А ей есть дело?

      – Не знаю, спроси. Слушай, ты – свидетель, я не держал ее, не вязал, подтверди.

      – Кровь идет или остановилась? – повернулся я к раненому. Он мотнул головой, не открывая глаз. – Терпи, скоро приедут. Что ж твой друг убежал, тебя бросил? Как его звать-то? Знакомая рожа...

      Тот не удостоил меня ответом. Долго менты и врачи добирались в дачную местность, но наконец зарычали на улице моторы: передвижная группа прибыла на двух машинах. В окно я с интересом наблюдал, как они опасливо, но грамотно