Женское начало. Галина Врублевская

ты так? Ты ведь пионерка! Зачем ты помешала бегуну?

      – А чего он?

      – Ты его знаешь? Он обидел тебя?

      – Я их всех ненавижу. Все физкультурники сволочи.

      Фраза в устах девочки звучала так пародийно по-взрослому, что Марта уточнила:

      – Постой-постой! Почему ты так думаешь?

      Яна помолчала, затем глухим голосом выдавила:

      – Тетя говорила, что мой папаша сволочь и физкультурник, поэтому бросил нас с мамочкой. Он даже на ее похороны не приехал и про меня ни разу не вспомнил.

      Марта, не зная, как реагировать на откровения девочки, спросила:

      – Ну а сама ты ладишь со спортом? Катаешься на коньках, велосипеде?

      – Тетя считает, что девочкам вредно ездить на велосипеде. Я просила. И коньков у меня нет.

      – Все-таки зря ты помешала бегуну. Развитие физической культуры – государственная задача, наши лучшие спортсмены высоко несут честь Советского спорта в мире.

      Марта говорила цитатами из постановлений партии и правительства, выученными наизусть на уроках обществоведения, ведь она собиралась поступать на гуманитарный факультет. Яна слушала ее воспитательные тирады и выражала недовольство молчаливыми гримасами.

      Когда девочки подошли к дому Яны в Фонарном переулке, Марта пообещала, что не будет жаловаться на подшефную тете.

      Семья Яны проживала тогда в служебной квартире, расположенной в полуподвале. Окно их длинной, похожей на вагон комнаты, было вровень с асфальтом, и ребенок, стоя у окна и вытянув голову, мог видеть только ноги прохожих. Лишь спустя годы, когда подвалы начали обустраивать под магазины и офисы, жильцов переселили. Яна с тетей получили комнату на последнем этаже, с чудесным окном, глядящем в небо. Комнату, в которой Яна жила сейчас.

      Тогда, напросившись в гости к Яне, Марта впервые увидела этот кошмар. Мрачноватая, разделенная шкафом комната, походила на длинный вагон. При входе, в полутьме, стояли секретер и диванчик Яны, в дальнем конце за шкафом была половина взрослых. На широкую тахту даже попадал неяркий свет из низкого окошка. Яна пояснила, что на тахте спят тетя Тамара и Карабас – так девочка назвала мужа тети. Цветастый халат из атласа и линялые трикотажные брюки валялись на разобранной постели, поджидая хозяев. Рядом в уголке притулилось старое трюмо с узким столиком под ним. На столешнице лежали тюбики с кремом и помадой, бигуди, клипсы, заколки и кулоны. Марта протянула руку к помаде, но Яна судорожно схватила ее за запястье:

      – Марта, не трогай, пожалуйста.

      – Да что тут такого? Я же не собираюсь красть эти вещи, только посмотрю, какого цвета помада, и положу на место.

      Яна почти повисла на руке вожатой, защищая сокровища тети.

      – Вот странная, неужели сама у тетки в бижутерии не копаешься?

      – Нет.

      Яна отпустила руку Марты и тут же расплакалась. История, которую она силилась забыть, вновь ожила в памяти.

      Это случилось несколько дней назад.