Бандитские шашни. Владимир Колычев

я не понял! – возмущенно протянул он.

      Вайс понимал, что на фирме он без году неделя, и Белояров просто не мог знать о его чувствах к Оксане. Но разозлился он так, как будто Юрий Александрович посягнул на его личную святыню. Правда, предъявлять ему ничего не стал. Чтобы не выглядеть посмешищем.

      – Вот, вернулся…

      С хорошей миной при плохой игре Вайс подошел к Оксане, взял ее за руку, чуть ли не силой оторвал от дивана, без всякого стеснения провел рукой по задним формам, оправляя юбку. Затем также бесцеремонно вернул на место, сел рядом.

      – Откуда вернулся? – раздраженно смотрел на него Белояров.

      – С Вентилем разговор был.

      – Я в курсе… Время уже седьмой час, можешь домой ехать.

      – А как же вы?

      – У меня права есть.

      – Да, но вы под этим делом, – Вайс красноречиво щелкнул пальцами по горлу.

      – Ничего, такси вызову.

      – А что, под этим делом слабо? Страшно, да? Тогда вам бандит нужен. Чтобы за ним спрятаться. Теперь я ваш личный бандит. Теперь за меня прятаться будете.

      – Значит, Вентиль тебя бандитом назначил, – с колкой иронией резюмировал Белояров.

      – Какой Вентиль? – изобразил удивление Вайс.

      – Как это какой? Наш общий знакомый.

      – Это для меня он Вентиль. А для вас он Борис Андреевич. В крайнем случае, просто Борис. Впрочем, уж там сами разбирайтесь…

      – Ты, случайно, не перегрелся? – нахмурился Белояров.

      – А вы что, охладиться мне предлагаете? Можно!

      Вайс бестактно обнял Оксану за плечи, привлек к себе. Отстраняться она не стала. И это не показалось ему странным. Эта женщина явно из тех, кому нравятся мужчины в седле. А Вайс гарцевал сейчас на белом коне. Шпоры у него, может, и не золотые, и ножны не усыпаны бриллиантами, но все равно она заинтригована. И даже покорена.

      Правда, Оксана могла опомниться, вспомнить о приличиях, поэтому он не стал удерживать руку, чтобы не было объятий, из которых она могла вырваться.

      – И от коньячка бы не отказался. Но, увы, я за рулем. За себя-то я не боюсь, а вдруг с вами, Юрий Александрович что-нибудь случится. Мне тогда Вентиль может голову оторвать. Вас беречь надо, холить и лелеять.

      – Хорошо, я согласен, чтобы ты холил меня и лелеял. Но только не здесь. И не сейчас. В приемной меня подожди… Хотя нет, Риту домой отвези…

      – Я теперь от вас ни на шаг, – мотнул головой Вайс. – Я теперь ваша тень. Хотите остаться с Оксаной, пожалуйста, спрашивайте у меня разрешения. Только я не разрешу.

      – Это еще почему?

      – А нравится она мне. И я ее ревную.

      – Тебе не кажется, что ты много на себя берешь? – оторопел от такой наглости Белояров.

      – Кажется. Но ничего не могу с собой поделать.

      – А может, ты все-таки возьмешь себя в руки, и выйдешь?

      – Да, но только с Оксаной. Она еще работу не закончила. Ей еще перерасчет делать.

      – Какой перерасчет?

      – Мне зарплату в три раза поднять надо. Я теперь в три раза больше работать буду.

      – И наглеть, я так понимаю, тоже, – изменился в лице Белояров.

      – Наглость – второе