Любовница отменяется, или Тренчкот. Наталия Левитина

паты? Дизайнер даже сказал, что подкладка у этого плаща клетчатая. Знаменитая клетка Блюберри, заметил он. Уж не знаю, какое-то особое сочетание полосок. Эти тренчи продавались в одном-единственном месте – в бутике Блюберри, расположенном в магазине «Шифоньер»… Вот сколько интересной информации я получил от Глеба. А вы где купили свой?

      – Там и купила, – мрачно выдавила я. – В «Шифоньере».

      – И подкладка у него в фирменную клеточку?

      – Мммм… Да. Но не обвините же вы меня в убийстве Кумраева только потому, что в среду я надела на себя этот проклятый тренчкот?!

      – Еще парик и очки! Для чего вы попытались изменить внешность?

      – Просто захотелось!

      – Ну, ладно, разберемся. Скажите, вы сохранили билет?

      – Какой билет?

      – Из кинотеатра. – Нелюбин посмотрел на меня с жалостью. – Из кинотеатра билетик. На сеанс в два сорок пять.

      – А это… Да нет же! Я ведь не знала, что Кумраеву приспичит нырнуть в котлован, а какая-то дамочка скопирует мой образ.

      – Эта дамочка должна была очень точно все рассчитать, раз решила вас подставить.

      – Меня – подставить?!

      – Ну, если не вы уронили Кумраева в яму, а некая мифическая дама, то она явно попыталась свалить вину именно на вас. Ведь одета она была совершенно идентично… Ладно, Юлия Андреевна, я еще вам позвоню…

      О, проклятие total look!

      Две женщины вознамерились последовать рекомендации модного журнала! Но одна из них караулила возлюбленного напротив офиса, а другая в это время расправлялась на стройке с Асланом Кумраевым.

      Я была первой из этих двух дам.

      Но кто же тогда вторая?!!

      Глава 7

      Кругом виновата! Ой-ё!

      Теперь я знаю, как чувствует себя:

      1) конкистадор, радостно скальпируемый индейцем;

      2) бабочка с оторванными крылышками;

      3) яичница.

      Имела нелицеприятный разговор с мамой. Можно подумать, здание «Технобанка» превратилось в руины, а его сотрудники пали жертвой сибирской язвы из-за того, что коварная Юлия Бронникова не явилась на собеседование!

      Едва разжимая губы, тихим, но звенящим от злости голосом мамуля выплевывала мне в лицо одно за другим обидные слова. Комната наполнилась едкой пеленой отвращения, оно конденсировалось на стенах и сползало вниз ядовито-зелеными каплями. Становилось трудно дышать. Воздух, пропитанный презрением, колыхался, словно студень… На десятой минуте моральной экзекуции я четко осознала факт: жизнь не удалась. Всё зря.

      Но Марго права. Я ужасно ее подвела! И теперь пытаюсь сдаться на милость победителя, жалобно попискиваю, опускаю взгляд. Но Марго не берет пленных – она растирает их в порошок.

      – В каком свете ты меня выставила! – продолжает бушевать маман. – Я попросила знакомых об одолжении, они согласились взять тебя на работу, а ты!

      – Мам, понимаешь…

      – Я разрекламировала тебя, представила как блестящего журналиста, ответственного работника!

      – О, спасибо, это…

      – А