Торжество справедливости. Юрий Иванович

розовое вино, – все в той же задумчивости проговорила венценосная танцовщица, но тут же спохватилась и виновато улыбнулась: – Мне так кажется!

      – Совершенно верно! – раздался голос вездесущего распорядителя, и в наши фужеры полилась розовая жидкость.

      Интересно, она специально проговорилась или действительно сильно задумалась? Как бы то ни было, она все-таки встала с моих колен и уселась на предоставленный стул. Есть в маске, конечно, очень неудобно, но она решила не отказываться от такого угощения. Левой рукой фальшивая танцовщица приподнимала маску и заодно прятала открывающийся подбородок, а правой подносила вилкой ко рту кусочки рыбного дерева и пряные дольки плода кугурди.

      Видя такое действо, я не удержался от небольшой шпильки в ее адрес:

      – Маску можете снять! Здесь все свои. И люди очень порядочные. Никто вам особым вниманием надоедать не будет.

      Садалиния спокойно прожевала пищу, проглотила и лишь затем соизволила мне ответить:

      – Я сразу заметила вашу порядочность! И «свойские» ручки тоже не обошли меня тщательным вниманием.

      – Но после того как вы доказали свою неповторимую исключительность, мои руки готовы служить только для вашей защиты! Да и вообще, в таком месте и на таком празднике женщины и мужчины должны вести себя проще; честно говоря, я бы предпочел, чтобы и вы оказались такой же ветреной сегодня, как ваши подруги – остальные садалинии.

      И глазами указал на возвратившихся как раз за стол двух других танцовщиц, которые, тут же забыв о своих прежних симпатиях, принялись заигрывать с новыми мужчинами.

      Даже сквозь маску я отчетливо увидел знакомую презрительную ухмылку на лице любимой. Но гнев на развязного барона так и не выплеснулся. Лишь на некоторое время она демонстративно затихла, наказав меня высокомерным молчанием.

      Не слишком-то из-за этого расстроившись, я весело переговаривался со своими друзьями и громко комментировал последующие выступления самых разнообразных артистов. Граф Шалонер тоже старался изо всех сил заражать весельем окружающих. И уже чуть ли не под утро садалиния в желтых одеждах вновь принимала участие в разговорах и даже соблаговолила станцевать со мной два танца. Как ни странно, никто из гостей не пытался пригласить «мою» садалинию на танец. Хотя из-за ее подружек постоянно возникали чуть ли не потасовки.

      Танцевали мы с ней, конечно, странно: я страстно пытался привлечь ее к себе, а она время от времени не менее яростно пыталась вырваться из моей стальной хватки. А потом расслаблялась и позволяла моим рукам делать все, что им заблагорассудится. От подобного я был вне себя от счастья и удовольствия. Вернее, даже не удовольствия, а блаженства. В конце второго танца мне даже показалось, что Патрисия сама прильнула ко мне всем телом и еле сдерживает себя от более смелых действий. В сознании мелькнула мысль: она меня узнала! Вернее, уже давно знает, кто я! И только и ждет, пока я сам во всем признаюсь! И верит в меня! И любит!!!

      От сиюминутного признания