Торжество справедливости. Юрий Иванович

наград! Лишая себя при этом спокойной жизни, семьи и счастья иметь и воспитывать детей. Они полностью отдают себя на борьбу со злом, и никто не имеет права опошлять или осмеивать их выбор! Ты слышишь меня?! Никто!!!»

      Весь пылая гневом и кипя от распирающей меня ярости, я вскочил под струи воды и какое-то время даже не ощущал их температуры. Лишь минуты через две я почувствовал их ледяную упругость и стал успокаиваться. Давно я так не срывался. Очень давно. Что-то я стал терять рассудительность. Только этого еще не хватало…

      Но и Булька после очень длинной паузы решил извиниться:

      «Танти, ты не принимай мои слова так близко к сердцу. Я ж не со зла. Скорей просто от желания пофорсить своим интеллектом и добавить во все немного юмора. И действительно, этот юмор у меня стал в последнее время слишком черный. Так что прости меня. Не хотел я надсмеяться над нашими товарищами».

      «Ага, “над нашими”! Ты ведь служить не хочешь! Так зачем к военным подмазываешься?!»

      «Я хоть и ученый, но раз я при тебе наподобие ординарца или помощника, то, значит, тоже частично мобилизованный. Куда ж я денусь от вашей службы?»

      «Давно бы так! – фыркнул я и добавил горячей воды. – Попаримся?!»

      «С удовольствием!» – мысленно воскликнул успокоенный моим прощением риптон и стал поочередно открывать участки моей истинной кожи.

      Когда прибыл Николя, мы усадили его на стул и я дал ему конкретные указания, как дышать носом и как не сглатывать без особого предупреждения – ни в коем случае. И уже через пять минут, или чуть более, Николя пробовал разговаривать баритоном барона Артура.

      – Слушай, у тебя получается еще натуральнее, чем у меня! – комментировал я его потуги. – Булька говорит, что тебе и подправлять ничего не пришлось, – это и так почти твой естественный голос.

      – Но что-то мне там мешает. – Николя аккуратно поглаживал себя по шее в районе гортани.

      – Это временно. А к завтрашнему обеду накладки рассосутся.

      – А есть и пить они мне не помешают?

      – Кому что, а тебе…

      – Так ведь мы с Цой Таном праздновать вроде как собрались?

      – Конечно! Теперь иди и спрячься в душевую, а то мне уже стучали – мы ведь заказали массу выпивки и вагон легких закусок, поэтому я должен лично принять твои любимые лакомства.

      Отодвинув мебель, подпиравшую дверь, я впустил в номер ловких и шустрых официантов с очередными столиками и провел краткую беседу с начальником охраны.

      – Нирьял, мы вначале намеревались отправиться отмечать сдачу экзамена в поместье к виконтам, но потом передумали. Знаю-знаю, что ты одобряешь! Просто у графа с невестой небольшая размолвка произошла, и мы решили от души напиться, не выходя из гостиницы. Но! Меня ни для кого нет! Всем можешь жаловаться: барон Аристронг сбежал от охраны и гудит с друзьями где-то в городе. Ты лишь выполняешь распоряжение, оставаясь на месте нашей постоянной дислокации. А будут спрашивать о Шалонере, отвечай: спешно отбыл в неизвестном направлении. И никаких посетителей