Торнан-варвар и жезл Тиамат. Владимир Лещенко

Торнан, пока стражники волокли его по коридору (с должным почтением – капитан все-таки) в отведенную ему камеру.

      Когда его впихнули внутрь, он еще успел метнуться к двери, но на какой-то миг опоздал, и засов лязгнул перед самым его носом.

      От души вмазав обеими кулаками в потемневшие дубовые доски, Торнан плюхнулся на топчан и уселся, повесив голову. Вспышка ярости словно отняла у него все силы. Даже когда через час принесли миску с густым варевом из солонины и несколько ломтей хлеба – завтрак, он же обед, он же ужин, – капитан не стал кидать пайку в лицо разносчику через дверцу, как сделал вчера, а смиренно попробовал это съесть. Но, несмотря на то что брюхо уже подводило, он сумел заставить себя проглотить лишь пару ложек, подумав, что если таков паек привилегированного узника-офицера, то чем же кормят простых смертных? В дни его юности заточенных как будто кормили лучше…

      Подтянувшись на ржавой решетке, капитан выглянул в пустой двор.

      Высокие каменные стены, сложенные из слегка отесанных валунов, строгие башни и кажущееся тускловатым небо в колодце стен, вызывающее безотчетную тоску. По коридорам таскали арестантов, грохоча железом, проходили стражники. Слышалась перебранка и затейливый мат. Нарочито громко заверещала баба – не иначе, в кордегардии охрана развлекалась с пойманной проституткой.

      – Э-э-э! – только и выдохнул Торнан, потому что слов у него уже не находилось.

      Солнце перевалило за полдень, когда в дверях его камеры вновь загремел запор. Неужели его опять будут допрашивать треклятые крючкотворы? Или, может, его поведут на прогулку – вроде заключенных иногда полагается прогуливать, чтобы не зачахли от тюремного смрада?…

      Но когда увидел, кто вошел в камеру, вмиг забыл о тюремных обычаях.

      Еще раз внимательно окинул взглядом гостью. Синее облачение, метущее пол, серебряно-золотой нагрудник, сияющий самоцветами, лицо…

      Лицо… Нагрудник… Священное облачение…

      «Не может быть!» – только и произнес он про себя.

      – Здравствуй, Торнан, это и в самом деле я. Ты не ошибся.

      – Здравствуй, Аниза, – улыбнулся он в ответ, внимательно оглядывая ту, что его навестила. Его старая знакомая сохранила красоту, какая была присуща ей в молодости. Стройная, высокая, благородного облика… Изящно очерченный овал лица, с узким прямым носом, чувственным ртом и большими, яркими глазами под пушистыми бровями. Безукоризненная кожа, гладкая и упругая. На пальцах сверкали дорогие кольца. А на шее висела, блестя каменьями, жреческая пектораль.

      – Ну и что это за маскарад, киса? – он указал на пышное одеяние.

      – Это не маскарад, – с прохладцей уточнила гостья. – Я действительно теперь жрица Великой Матери пятого ранга.

      – Ну хоть не Митры…

      – Прекрати, – отмахнулась Аниза. – Теперь многое изменилось – я уже не та, кого ты знал когда-то…

      – А кто же ты?

      – Я проректор Дискалионской школы. Слышал про такую?

      – Ага… – кивнул Торнан, многозначительно улыбаясь. – Выходит, не оставил тебя милостями тот брюхоногий