На древней земле. Юрий Иванович

пошутил: – Только дышите через раз, обогатитель у нас слабенький, на всех кислорода не хватит. Особенно если большие легкие! – Это он намекал на Гарольда, который был самый широкий в плечах, а грудь его мощно вздымалась от волнения. Если он чего и боялся в жизни, так это нырять под воду. Как угодно и на чем угодно. Но сейчас, хоть и нервничал, старался шутить:

      – И особенно если на длинной шее особо болтливая голова!

      Остальные все помалкивали и ждали погружения. Еще в самом начале нашего пути по морю мы погружались, пробуя подводную скорость. Надеялись, что она больше, чем на воздушной подушке. Но быстро вынырнули – скорость вообще была мизерная. Действовал только водомет экономхода, главный турбулятор не функционировал. И мы к тому же в спешке не проверили глубину погружения. А теперь придется! Не идти же под самой поверхностью!

      У Малыша все получилось даже удачнее, чем он собирался сделать. Мы вообще ушли под воду кормой с задранным вверх носом. Я думаю, это прекрасно было видно со сходящихся к нам кораблей пиратской (скорее всего) флотилии. И даже вздохнул, успокаиваясь.

      – Теперь на самую большую глубину! И в противоположную от островка сторону. Слишком уж он негостеприимно выглядит.

      – Я же вас предупреждал! – осторожно вставил Цой.

      – Пока ничего страшного не произошло, – пробормотал Гарольд, напряженно всматриваясь в стрелку глубиномера. – Малыш, может, достаточно уже? И так ничего не видно за стеклами от темноты. А вдруг во что-то врежемся?

      – Рыбы нам не страшны! – беспечно отозвался Малыш и хотел что-то добавить, но его перебил Армата:

      – На меня капает вода! Верхний край двери негерметичен!

      – Поднимись метров на пять, – посоветовал я, – но с курса не сходи. Отойдем на десяток километров и осмотримся. Да и к вечеру дело, скоро вообще стемнеет. Вряд ли пираты просчитают нашу возможность всплыть снова. И у нас нет времени с ними сражаться. Обойдем лучше по большой дуге, да и дело с концом.

      Не успел я договорить последние слова, как наш автомобиль налетел на что-то мягкое, но непреодолимое. Весь корпус вздрогнул, а мотор надрывно загудел вхолостую.

      – Врезались-таки! – воскликнул Гарольд.

      Малыш полностью выключил освещение салона и прильнул к лобовому стеклу. Через несколько мгновений он шумно выдохнул и выдал непристойную руладу вульгарных междометий. А наше транспортное средство дернулось резко назад и стало явно подниматься.

      – Куда это мы влипли? – бросил я в окружающую темноту.

      – В обычные сети! – ответил голос Малыша. – А может, и в необычные! Мне даже кажется, они отблескивают металлом. И глупо-то как попались! Ведь можно догадаться, что у них акустики есть, да и эхолокаторы не такой уж дефицит в этой заброшенной дыре.

      – А что же надо было делать? – раздался голос Арматы.

      – Падать на дно и лежать там, как камень! – пояснил наш водитель.

      По мере подъема становилось все светлей и светлей. И мы уже отчетливо рассмотрели опутывающую наш трофейный автомобиль прочную металлизированную сеть. Судьба у трофея