Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид. Ирина Молчанова

она с первой же ложки чуть не задохнулась от страха.

      Руки без рукавиц быстро замерзли, Катя спрятала их в карманы пальто и зашагала к проходу между домами. Аптека находилась всего в пяти минутах ходьбы. «Первая помощь» – светились буквы на спасательном красно-белом круге над входом.

      Продавщица мило улыбнулась и выставила на прилавок бутылек с лекарством.

      – Привет Жученьке, – пожелала она.

      Катя молча кивнула. Бабу Валю с Жучкой знали все продавцы ближайших аптек. Это была самая больная парочка в округе. Жили они, к счастью, рядом – в соседнем доме, на втором этаже.

      На лестничной клетке не горел свет, а баба Валя, как назло, долго не открывала дверь. Девушка снова нажала кнопку звонка и, заслышав щелчок отодвигаемой щеколды, вздохнула. Но дверь ей так никто и не открыл, вместо этого распахнулась соседняя и с размаха ударила ее. Катя вжалась в стену со щитком. Из недр квартиры понесло как из винного погреба – вышли четверо. Соседа она знала. Парень девятнадцати лет с одной судимостью и татуировкой дракона на щеке. Троих его дружков впервые видела.

      – Эй, – обрадовался парень, указывая на нее и щелкая пальцами в попытке вспомнить имя, – это же эта, как ее… ну эта…

      – Катя, – нехотя подсказала девушка.

      – Точно! – обнажил лошадиные зубы сосед бабы Вали. – Пацаны, это Катька. Я ее качал на ручках, когда она мне еще в пупок дышала!

      Дружки загоготали, сверкая в полутьме глазами. А один из них, коренастый, обмотанный бело-голубым шарфом «Зенит», уточнил:

      – Генка, ты уверен, что это был пупок?

      Гена окинул назад голову и расхохотался.

      Тогда-то то и выползла баба Валя.

      – Чего расшумелись, оболтусы, – закряхтела она, размахивая палкой в приоткрытую дверь. – Только болтаетесь, старухе житья не даете! У-у-у, я вас, падлюги!

      – Да это не мы, – посерьезнел Генка, – вот, это ваша Катя пришла.

      – Я лекарство принесла. – Катя вынула из кармана бутылочку и протянула старухе.

      – Чего же так долго, – заворчала баба Валя, – я еще три часа назад матери твоей звонила! Тут помрешь, никто стакан воды не подаст! – Она выхватила бутылку с лекарством. – Ну проходи, давай, чего стала!

      – Да я, пожалуй, пойду… – замялась Катя.

      – А мы это, – забасил Генка, – проводить можем.

      Баба Валя снова затрясла своей палкой.

      – Пошли отсюда, пошли вон, хулиганье проклятое!

      Парни, громко гогоча, побежали по лестнице, а Катя вошла в пропахшую лекарствами прихожую. Из комнаты, клацая когтями по линолеуму, на прямых лапах вышла разжиревшая Жучка. Большие выпученные глаза уставились на гостью, скрученный в баранку хвост зашевелился. Катя натянуто улыбнулась. Стало стыдно. И перед собакой, которую когда-то любила всем сердцем, и перед сгорбленной старухой.

      – Иди, чай себе наливай, – скомандовала баба Валя, – печенье возьми из пакета.

      Девушка послушно пошла на кухню. Не могла по– другому. Всегда, приходя сюда,