О музыке толстых. Максим Горький

во с небом, цветущим звёздами. Можно думать, что земля заботливо украшена работниками её для великого праздника, что они, отдохнув в эту ночь, завтра, с восходом солнца, «возрадуются и возвеселятся».

      Совершенно непоколебимая тишина. Всё на земле так неподвижно, что кажется вырезанным на ней рукою искуснейшего художника, отлитым из бронзы и голубоватого серебра. Совершенство покоя и красоты внушает торжественные мысли о неисчерпаемой силе труда людей, – труда, создающего все чудеса в нашем мире, внушает уверенность в том, что эта победоносная сила заставит со временем и землю далекого Севера работать на человека двенадцать месяцев в году, выдрессирует её, как дрессирует животных. Радостно и – уж «пропустите мне слово!» – как говорят французы, – молитвенно думаешь о великом чудотворце-человеке, о прекрасном будущем, которое он готовит детям своим.

      В памяти встают фигуры и лица работников науки: по Абиссинии ходит профессор Н. И. Вавилов, отыскивая центры происхождения питательных злаков, заботясь расплодить на своей родине такие из них, которые не боялись бы засухи; вспоминается, как Д. Н. Прянишников рассказывал о залежах калийных солей в верховьях Камы, встают пред глазами все, кого удалось видеть: великий человек И. П. Павлов; Резерфорд в его лаборатории в Монреале в 1906 году; один за другим встают десятки русских творцов науки; вспоминаются их книги, и возникает картина изумительно плодотворной, всё более активной деятельности научных работников мира. Мы живём в эпоху, когда расстояние от самых безумных фантазий до совершенно реальной действительности сокращается с невероятной быстротой.

      Недавно один из наших краеведов, товарищ Андрей Бахарев из Козлова, напомнил мне письмом о двух чудотворцах – о Лютере Бербанке, американце-самоучке, и о нашем гениальном Иване Владимировиче Мичурине. Я разрешу себе опубликовать часть письма товарища Бахарева, надеясь, что он не посетует на меня за это.

      «Лютер Бербанк открыл, как известно, ряд тайн в междувидовой гибридизации плодовых растений, в результате чего получил не только изумительные, но прямо чудовищные сорта растений по своей продуктивности, приспособляемости, вкусовым качествам, неподвергаемости вредителям и болезням, чем обогатил весь материк Южной Америки. Достаточно указать на его съедобные, потерявшие свои колючки „кактусы“, на орехи, твердокаменная скорлупа которых превращена Бербанком в тонкую, как лист, оболочку, чтобы представить себе этого великана плодоводства.