.

человеческой жизни составляет приблизительно сто лет. Он обнаруживает, что ему следует родиться именно в это время.

      Затем он обдумывает, какой континент ему подходит, и выбирает Джамбудипу (остров Сизигий), то есть Индию, согласно древним географическим представлениям – один из четырех больших континентов (в центре мира лежит гора Меру). Третьей он выбирает страну. Это Маджджхи-мадеса, Средний район, поскольку именно там рождаются будды, великие адепты учения и владыки мира; там и находится Капилаваттху[79].

      Четвертой он обдумывает семью – она должна быть брахманской или кшатрийской, но не ниже. Поскольку тогда в чести были кшатрии, каста воинов, он выбрал их, сказав: «Царь Суддходана будет моим отцом». Затем, обдумав достоинства матери, он выбрал царицу Маха-майю – Майю Великую, и увидел, что ее жизнь будет длиться еще десять (лунных) месяцев и семь дней.

      В «Лалитавистаре» Бодхисатта не раздумывает над выбором родителей, а описывает шестьдесят четыре качества, требуемых от семьи, и тридцать два – требуемых от матери. Основываясь на этом, боги определяют, кто станет его родителями. Когда все это было установлено, он расстался с богами, сойдя на землю; и тогда же, согласно «Лалитавистаре», назначил своим наместником на небесах Бодхисатту Майтрейю, который должен стать следующим буддой.

      Нижеследующую историю о зачатии и рождении отличают две черты, делающие полезным анализ ее различных форм. Этот рассказ есть и в самом Каноне, и в позднейших текстах, и, следовательно, мы располагаем примером старейшего свидетельства. Во-вторых, всю эту историю сравнивали с чудесным рождением в Евангелиях, и она составляет один из элементов проблемы исторических отношений между буддизмом и христианством. Канонический ее вариант изложен в «Рассуждении о дивных и замечательных событиях»[80], где любимый ученик Ананда рассказывает Будде о зачатии и рождении. Ананда также по тексту утверждает, что он слышал о них от Господина. Это не вдохновенное утверждение; для комментатора было естественно сделать такую ремарку, поскольку для него это, безусловно, было истинным. Ананда, как полагали, запомнил и изложил все рассуждения, а правда о замечательных событиях могла исходить только от Будды.

      Лицом к лицу, о уважаемый, слышал я от Господина, лицом к лицу я вместил: «Родился в памяти и в сознании, Ананда, родился Бодхисатта в теле Тушита». И, уважаемый, о том, что Бодхисатта в памяти и сознании родился в теле Тушита, помню я как о дивном и замечательном деянии Господина[81].

      В памяти и сознании пребывал Бодхисатта в теле Тушита.

      На протяжении всей своей жизни Бодхисатта пребывал в теле Тушита.

      В памяти и сознании Бодхисатта, сойдя из тела Тушита, вошел в чрево своей матери.

      Когда Бодхисатта, сойдя из тела Тушита, вошел в чрево своей матери, в мире с его богами, марами и брахмами, среди созданий, включая отшельников и брахманов, богов и людей, появляется[82] великое

79

Здесь комментатор цитирует комментарий Винаи, но местоположение Среднего района идентификации не поддается. Очевидно, это не то же, что классическая Мадхьядеша в Manu, ii, 21.

80

«Аччарияббхутадхамма-сутта», Мадж., iii, 118. Об идентичных событиях в связи с Буддой Випассином рассказывается в «Махападана-сутте», Дигха, ii, 12.

81

Вводное и заключительное предложения этого абзаца повторяются во всех последующих абзацах с соответствующими изменениями в формулировках.

82

Здесь время меняется от исторического прошедшего к настоящему, поскольку эти события, как считается в тексте, случаются со всеми бодхисаттами.