Смех Циклопа. Бернар Вербер

со Стефаном Крауцем, его бывшим продюсером, он с удовольствием расскажет об экономической империи Дария. У него был настоящий замок в пригородах Парижа. Он открыл отделения «Циклоп Продакшн» за границей. Вместе с братьями управлял производством всех сопутствующих товаров и зарабатывал огромные деньги. Уверяю вас, сердечко в глазу – это бренд, который отлично продается.

      – Слишком приземленно. Еще идеи? Франсис?

      – Тайны его нелегкой молодости. Подробности несчастного случая, во время которого он потерял глаз. И как он использовал свое увечье, превратив его в фирменный знак. У меня даже заголовок готов: «Реванш Циклопа».

      – Слишком приторно. Истории о несчастном ребенке, боровшемся за место под солнцем, слишком откровенно выжимают слезу. Об этом уже тысячу раз писали. Напрягитесь, игра стоит свеч. Шевелите мозгами. Следующий. Клотильда?

      Журналистка встает, словно примерная ученица.

      – Дарий и экология. Он поддерживал борьбу с загрязнением окружающей среды и даже участвовал в демонстрациях против строительства атомных электростанций.

      – Слишком слабо. Сейчас все звезды борются за экологию, это модно. Боже, какое убожество. Совершенно в вашем стиле.

      – Но, госпожа Тенардье…

      – Никаких «госпожа Тенардье». Бедная Клотильда, ни одной толковой идеи. Вы зря теряете время, пытаясь стать журналистом. Вам бы лучше коз доить.

      Раздаются приглушенные смешки. Жертва издевательств задета за живое и с возмущением смотрит на Тенардье.

      – Вы… вы… вы…

      – Что? Сволочь? Сука? Шлюха? Постарайтесь найти точное определение. И если у вас нет ничего интересней, чем идиотский «Дарий и экология», то молчите и не заставляйте нас тратить время попусту.

      Клотильда резко поворачивается и выходит, хлопнув дверью.

      – Ах! Она идет рыдать в туалет! Никакой выдержки. А еще хочет стать настоящим репортером. Следующий. Ваша блестящая идея?

      – Дарий и молодежь. Он основал школу юмористов и театр, чтобы помогать молодым талантливым комикам выбиться в люди. Предприятия некоммерческие. Вся прибыль идет на поддержку начинающих артистов.

      – Слишком просто. Мне нужно что-нибудь поострее, чтобы выделиться на фоне других журналов. Что-то действительно захватывающее, о чем никто не знает. Давайте! Шевелите мозгами!

      Все переглядываются, больше ничего никому в голову не приходит.

      – А что, если смерть Дария… это преступление?

      Тенардье оборачивается к тому, кто произнес эти слова, и видит Лукрецию Немрод, молодую журналистку, пишущую о науке.

      – Что за чушь. Следующий.

      – Подождите, Кристиана, дайте ей высказаться, – замечает Флоран Пеллегрини.

      – Да это полная ерунда! Убийство! Может быть, еще и самоубийство?

      – У меня есть зацепки, – спокойно произносит Лукреция.

      – И что же это за «зацепки», мадемуазель Немрод?

      Лукреция выдерживает небольшую паузу и говорит:

      – Пожарный из «Олимпии», который стоял рядом с гримеркой в момент смерти