Трепанация. Александр Коротенко

на кровати с книжкой.

      – Как у вас дела, отец Феодосий?

      Священник отложил книгу и снял очки.

      – С Божьей помощью, все в порядке. Когда отпустите меня? А то дела ждут…

      – Пару дней понаблюдаем, и, если все будет в порядке, пойдете домой.

      Он посмотрел выразительно на батюшку и кивнул слегка в сторону Ивана.

      Священник так же выразительно посмотрел и мягко кивнул головой в ответ.

      После обеда Игнат продолжал спать в той же позе. Священник с книгой сидел на кровати. В больничном халате он выглядел немного неестественно, поскольку его сан не мог спрятаться в такой стандартной одежде.

      Иван лежал на спине, а затем повернулся на бок, к священнику.

      – Отец Феодосий, так чем закончилась история про Иова?

      Священник отложил книгу, опустил немного очки и посмотрел поверх очков на Ивана.

      – Хорошо. Я прочту вам несколько мест, но решать вам придется самому. Знайте это. У всех у нас разная судьба, от этого и слова мы понимаем по-разному, и смысл их раскрывается неоднозначно.

      Он нашел нужную главу в Библии и начал читать:

      «И отвечал Господь Иову из бури и сказал: Препояшь, как муж, чресла твои. Я буду спрашивать тебя, а ты объясняй Мне. Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить меня, чтобы оправдать себя? Такая ли у тебя мышца, как у Бога? И можешь ли возгреметь голосом, как Он? Укрась же себя величием и славою, облекись в блеск и великолепие; излей ярость гнева твоего, посмотри на все гордое и смири его; взгляни на всех высокомерных и унизь их, и сокруши нечестивых на местах их; зарой всех их в землю и лица их покрой тьмою.

      Тогда и Я признаю, что десница твоя может спасать тебя».

      Священник поглядел на Ивана.

      Иван смотрел ему в глаза. Так продолжалось почти минуту. Затем отец Феодосий перелистнул страницу и продолжил:

      «И отвечал Иов Господу и сказал: Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено. Кто сей, омрачающий Провидение, ничего не разумея? – Так я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал.

      Выслушай, взывал я, и я буду говорить, и что буду спрашивать у Тебя, объясни мне.

      Я слышал о Тебе слухом уха, теперь же мои глаза видят Тебя.

      Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле».

      Отец Феодосий снова замолчал и через минуту прочитал последнее:

      «И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился… и дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде.

      После того Иов жил сто сорок лет и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода;

      И умер Иов в старости, насыщенной днями».

      Священник закрыл книгу и снял очки.

      До вечера они не разговаривали.

      Иван заснул. Ему снились забытые чувства. Он плакал и смеялся. Радовался и холодел от страха. Он шел по дороге, утопая по колено в пыли и переживая, что может испачкать белые туфли, надетые на голые ноги. Он пытался их разглядеть, но ноги были очень длинными, и он не мог увидеть туфли и понять, в каком они состоянии. А потом что-то рвануло его вниз с головокружительной