В когтях каменного века. Дмитрий Емец

тех пор как отступил последний ледник, прошло около пятидесяти лет и климат стал значительно мягче. Но те, которые пришли издалека и были в дороге несколько месяцев, рассказывали, что с севера наступает новый ледник и двигается, каждый год приближаясь на десяток локтей, вырывая с корнем столетние дубы и сосны.

      А это означало, что скоро добычи станет меньше и тогда Камышовым Котам или, вероятно, их внукам, в зависимости от того, с какой скоростью подойдет к их территории ледник, придется покинуть пещеры и отходить от ледяного наступления, вплавь или на плотах переправляясь на другой берег реки. Но до этого еще было далеко, и о несчастье редко задумывались. Главное – пережить сегодняшний день и ближайшую зиму, а там будет видно.

      Агам поднялся по крутой насыпи, а потом по тропинке, петлявшей вдоль склона горы, и оказался в нескольких метрах под пещерой колдуна. Он понял, что сейчас увидит его, потому что из пещеры доносилось бормотание, прерывавшееся периодическими вскриками. Колдун Торах, тощий старик со сросшимися седыми бровями, совершенно лысый, в одежде из лисьих и волчьих шкур, хотя было тепло, ходил вокруг костра, шепча что-то и бросая в костер клочья шерсти. Шерсть обугливалась, распространяя неприятный запах паленого.

      – Торах, Агам здесь, Агам пришел! – робко крикнул подросток, подойдя к пещере и осторожно заглядывая в нее.

      – Кто пришел? А ну подойди ближе, я не разгляжу! – потребовал старик.

      Он бросил в огонь щепотку какой-то травы, мешочек с которой висел у него на поясе, и костер вдруг ярко вспыхнул белым. Агам от неожиданности отшатнулся, убеждаясь в том, что колдун привык общаться с Духом Огня.

      – Это ты, мальчишка? – прошамкал Торах. – Чего тебе надо? Из какого ты племени?

      Он пристально смотрел на пришедшего своими колкими глазами и недовольно шевелил пустыми губами.

      – Я из племени Камышовых Котов, меня зовут Агам, сын Яргле из Рынны.

      – Я тебя узнал, Агам, – сказал колдун, подслеповато щурясь. – Это ты тогда приручил камышового котенка?

      – Да. Это был я.

      – И что стало с котенком? Он умер?

      – Нет, он вырос и убежал.

      – Зверь, рожденный свободным, должен жить свободным, так хочет Дух Земли, – сказал Торах и что-то забормотал. Потом он сел на камень и нахохлился, как ворон. Его лысина отражала пламя костра. – Я тоже когда-то пробовал приручить волчонка, – сказал старик. – А потом он вырос, и однажды Дух Земли позвал его. Я пробовал удержать его и вот…

      Колдун вытянул правую руку, и Агам увидел, что на ней нет указательного пальца. Мальчик посмотрел на свою правую руку, на которой выделялись два глубоких шрама: один – от острого камня, другой – от укуса выдры.

      Но пальцы у Агама все целы, их было два, два и один. Пещерные люди умели считать только так: один, два и много… Все, что больше двух, неопределенно называлось: много. Когда нужно точно сосчитать количество тех или иных предметов, например, сколько убито на охоте оленей,