Командор войны. Вадим Панов

клеймом на лбу и отрубленной левой рукой. В кабинет никто не входил, из кабинета никто не выходил.

      – А кто заказывал столик?

      – Он не представился. Точнее, конечно, представился, но никто не помнит как. Кроме того, и метрдотель, и официант, и гардеробщик, и швейцар, и телохранитель Татаркиной дали противоречивые описания человека, пришедшего на переговоры.

      – Они видели разных людей? – не понял майор.

      – Не знаю, – развел руками Шустов.

      – А с кем была назначена встреча?

      – Не знаю. В органайзере Татаркиной никаких записей. Ее секретарь не в курсе.

      – Понятно. – Корнилов захлопнул папку. – И что ты об этом думаешь?

      Шустов помолчал.

      – Честно?

      – Да.

      – Знаешь, Кириллыч, я до сих пор не знаю, как мы ухитрились раскрыть дело Вивисектора, – произнес Сергей, не спуская глаз с майора. – Но думаю, что во второй раз может и не повезти.

      – Нам не повезло. Мы просто поймали его.

      – Мы поймали Юшлакова.

      – Это не важно. Вивисектор исчез, а фотограф… – голос Корнилова похолодел, – а фотограф достаточно натворил на свой пожизненный.

      – Знаю. – Шустов поднялся и потянулся. – Но мне показалось, что дело Вивисектора как-то странно подействовало на тебя.

      – Ерунда. Мы просто немного устали.

      – Надеюсь.

      – Ты не ответил на мой вопрос.

      – Давай раскроем дело и постараемся не сломать себе шеи, – предложил капитан.

      – Я надеялся, что ты ответишь именно так.

      – Всегда пожалуйста. – Шустов снова потянулся. – Ты идешь домой?

      – Минут через двадцать.

      – Тогда до завтра.

      Капитан ушел. Корнилов открыл и еще раз, очень внимательно, перечитал пришедшее ему по электронной почте письмо:

      «Мой добрый друг Эндрю! Эта задачка наверняка понравится твоей неутомимой голове, и возможно, ты сможешь подсказать старому дядюшке Ллойду какую-нибудь дельную мысль.

      Итак, три дня назад в итальянском ресторане Кончини на Уолл-стрит был обнаружен труп биржевого брокера Роберта Дуглас-Хьюма. Белый мужчина, тридцати шести лет, ростом шесть футов и три дюйма, вошел в зал около полудня, сел за столик, сделал заказ, а через несколько минут к нему присоединился еще один человек, которого никто не смог толком описать. О чем они говорили – никто не знает, поскольку на них никто не обращал внимания. В двадцать минут первого тело мистера Дуглас-Хьюма было обнаружено около столика. Он был абсолютно гол, у него было клеймо на лбу, рана в сердце и отрублена кисть левой руки. Полицейское управление Нью-Йорка в недоумении.

      Неплохо? Если появятся какие-нибудь мысли по этому поводу, буду рад пообщаться.

С уважением, Ллойд.

      P.S. Надеюсь, увидимся на Всемирной полицейской конференции в Брюсселе?»

      Ллойд О’Хара был лейтенантом нью-йоркской полиции. Корнилов познакомился с ним три года назад на конференции в Стокгольме и периодически обсуждал текущие расследования. Письмо пришло утром. Получалось, что маньяк совершил