Красная пирамида. Рик Риордан

линиями были обведены их глаза. Я и не знала, что уже тогда у египтян существовали карандаши для глаз.

      [Картер подсказывает, что никакие это не карандаши, а особый порошок под названием «коль». Велика важность!]

      Продолжаю. В руках у одной статуи были перо и свиток. Другая держала не то ящик, не то шкатулку. У третьей я увидела посох с загнутым концом. Руки четвертой были пусты.

      – Смотри!

      Картер показывал туда, где в центре, на длинном каменном столе лежал отцовский рюкзак. Брат хотел уже спуститься за рюкзаком, но я удержала его.

      – Постой. А как насчет ловушек?

      – Ловушек? – поморщился Картер.

      – Разве в египетских гробницах не было ловушек?

      – Были, но редко. И потом, это не гробница. Чаще египтяне использовали силу проклятий. Огненное проклятие, обезьянье проклятие…

      – Замечательные названия.

      Картер начал спускаться. Вообще-то я всегда иду первой. Но если кому-то не терпится получить жгучую сыпь по всему телу или столкнуться с магической обезьяной, – я за право старшинства. Пожалуйста, Картер.

      Но спуск оказался самым обычным. Никаких приключений. Картер расстегнул молнию рюкзака. И опять – ни ловушек, ни проклятий. Он достал странную шкатулку, которую мы мельком видели в Британском музее.

      Шкатулка была деревянной и такой длинной, что туда свободно поместился бы французский батон. Крышку украшали такие же картинки, как и на стенах библиотеки: боги, чудовища и люди, идущие боком.

      – Это что, у египтян был такой способ передвижения? – не выдержала я. – Они ходили боком, выставив руки и ноги? Тоже мне, великая цивилизация!

      Картер посмотрел на меня особым взглядом. Особым, потому что взгляд говорил: «Боже, какая же ты дура!»

      – Сейди, это ведь не фотография. Это символическое изображение. В реальной жизни они так не ходили.

      – А тогда почему их рисовали такими?

      – Потому что рисунки они считали частью магии. Человека изображали так, чтобы были видны все руки и ноги. Иначе в загробной жизни он мог оказаться без руки или ноги.

      – И почему лица повернуты в профиль? Ни одной картинки, где лицо было бы целиком. Кстати, они не боялись, что в загробной жизни у них останется только половина лица?

      Мой вопрос озадачил Картера. Вот так, братец!

      – Знаешь, наверное, они боялись, чтобы картинка не получилась слишком реалистичной. А то можно превратиться в того, кто на тебя смотрит.

      – Надо же, сколько страхов! Но хоть чего-то они не боялись?

      – Младших сестер. Если младшие сестры оказывались очень болтливыми, египтяне бросали их крокодилам.

      Я разинула рот. Честное слово, я успела забыть особенности юмора моего братца.

      – Давай открывай шкатулку, – сказала я и хорошенько ущипнула Картера.

      Он вынул какой-то белый комок, похожий на жвачку. Я уже хотела съязвить, но Картер пояснил:

      – Натуральный воск.

      Я тоже запустила руку