1945. Год поБЕДЫ. Владимир Бешанов

приказал». В этом не было нужды. Достаточно было сказать, что командующий надеется на инициативу и высокую организованность тыловиков…

      О Жукове притом же говорили как о человеке с жестким характером и крутым нравом…»

      Член Военного совета генерал К.Ф. Телегин, отдавая дань «выдающимся качествам поистине талантливого полководца», отмечал, что стиль работы фронтового управления при Жукове «изменился не в лучшую сторону»:

      «К.К. Рокоссовский работал в коллективе и с коллективом. При таком методе отработки задач и управления боевыми действиями каждый чувствовал себя активным и непосредственным участником решения…

      Г.К. Жуков был сторонником несколько иной линии. В коллективе, в ближайших помощниках он видел, прежде всего, исполнителей своих нередко в одиночестве выношенных и в одиночестве принятых решений. Попытки обсуждения своих решений, даже на стадии их подготовки, воспринимал крайне настороженно, упрямо замыкался в себе и, если аргументы возражавшего в разговоре начальника трудно было оспорить, подчас парировал обезоруживающей фразой:

      – Я уже докладывал Верховному, и он мои соображения одобрил!

      Само собой разумеется, что после такого заявления возражения утрачивали смысл».

      (Впрочем, напрасно Константин Федорович переживал. Жуков быстро нашел общий язык со своим партийным надзирателем, и зажили они душа в душу. Дружба особенно укрепилась, когда два высокопоставленных мародера дорвались до хранилищ германского Рейхсбанка.)

      Ну, хоть бы кто помянул Жукова человеческим добрым словом!

      Откроем мемуары генерала армии П.И. Батова, одного из лучших командармов той войны. У него от встречи с «талантливым полководцем» остались самые незабываемые впечатления: «За долгую службу в армии мне никогда не приходилось испытывать такого унижения…»

      Генерал армии Г.И. Хетагуров, горячий и бесстрашный осетин, осмелившийся в ответ на жуковскую ругань послать полководца подальше вместе с его «выдающимися качествами», за что с должности начальника штаба 1-й гвардейской армии был понижен до уровня командира дивизии, констатирует: «Непомерно груб, до оскорбления человеческих чувств».

      И рядовой связист Николай Лазаренко: «Парадный портрет полководца далеко не всегда соответствовал реалиям военной действительности. Больше всего наши радисты, которые работали на самом «верху», боялись не немецко-фашистских пуль и осколков, а собственного командующего. Дело в том, что Жуков был человеком настроения и потому – очень крут на расправу…

      За время войны легендарный полководец около 40% своих радистов отдал под трибунал. А это равносильно тому, что он расстрелял бы их собственноручно. «Вина» этих рядовых связистов, как правило, заключалась в том, что они не смогли сиюминутно установить связь. А ведь связь могла отсутствовать не только по техническим причинам. Человек с другой стороны провода мог быть просто убитым. Однако Жукова такие