Святополк Окаянный. Александр Майборода

Слезы на восковом лице исчезли. Микула понял, что, отказывая Ярине взять ее с собой, он теряет ее. Он попытался ей объяснить разумность своего отказа.

      – Ярочка, милая, я люблю тебя, а потому и не беру тебя с собой на верную гибель. Я хочу, чтобы ты выжила.

      Ярина без всяких эмоций, как бы размышляя сама с собой, тихо проговорила:

      – Когда любишь и смерть не страшна, главное, чтобы милый был рядом.

      – Но это неразумно, – обращался к ее логике Микула.

      – В любви нет разума, – возражала Ярина.

      – Но мы же встретимся с тобой после того, как князь прогонит печенегов, – пытался подсластить горькое расставание Микула.

      – Нет, мы уже не встретимся, – обреченно сказала Ярина и, повернувшись, пошла к деревне.

      – Но почему? – крикнул вслед ей Микула. – Откуда ты это знаешь?

      – Так мне сердце говорит, – промолвила Ярина, не оборачиваясь.

      – Сердце лжет, – распалившись, выкрикнул Микула.

      – Но это мое сердце – другого у меня нет… – проговорила девушка.

      Застыв, Микула долго смотрел вслед Ярине, как будто пытаясь вырубить в своей памяти ее облик. Лишь только вблизи было слышно, как он повторял: – Но я же прав… Я же прав… Я поступаю так, потому что ее люблю…

      Глава 11

      Когда вечерняя тень наползла на деревню, в ней уже никого не было.

      Векша с семьей и соседи, утопая босыми ногами в теплой пыли, торопились за телегой к Белгороду, чтобы успеть до захода солнца войти в город. С наступлением темноты городские ворота будут закрыты.

      Телега была доверху нагружена ненужной, но милой сердцу рухлядью.

      Лошадь, чуя за спиной неподъемную тяжесть, не понимала, почему в то время, когда она должна отдыхать в стойле и жевать припасенное хозяином сено или овес, если он расщедрится, она бредет по дороге, неизвестно куда и неизвестно когда будет ей отдых, и тянула повозку неохотно. Векше и его семейству приходилось, облепив повозку, как тараканы, толкать ее вперед. Спереди и сзади повозки Векши толкали свои повозки их соседи.

      А Микула помог Векше дотолкать повозку до дороги и, когда телега встала на запыленную колею, незаметно отстал. Он не захотел прощаний, а Векша был занят своей повозкой. Однако Микула надеялся, что Ярина, увидев, что он остается, тоже отстанет, хотя бы для того, чтобы проститься. А там будет видно… В душе Микула уже был готов оставить ее с собой.

      Он увидел, что Ярина заметила, что он перестал толкать телегу и остановился, намереваясь отстать. Он даже встретился с ее глазами. И ее глаза его ужаснули, они равнодушно смотрели сквозь него, как будто он был каким-то призраком, миражом, занесенным из далеких жарких пустынь.

      Наконец, телеги беженцев скрылись за поворотом, и Микула медленно побрел в сторону деревни. Через несколько десятков шагов он забыл о девушке, и его мысли заняли другие заботы. До этого времени Микула помогал Векше собираться бежать в Белгород, и у него не было времени заняться своими делами. Но теперь, когда многочисленное семейство исчезло за поворотом,