Завтрак для чемпионов. Курт Воннегут

и волноваться, и строить планы, и так далее. Никто, кроме него, не ведал, что такое боль. Ни у кого не было свободного выбора. Все остальные были полностью автоматизированными машинами и служили для того, чтобы стимулировать Двейна Гувера. Сам Двейн Гувер был новым видом живого существа – подопытным экземпляром, которого Создатель вселенной подвергал испытанию.

      Во всем мире только один Двейн обладал свободной волей.

      Траут и не ожидал, что ему кто-нибудь поверит. Он изложил все эти вредные идеи в научно-фантастическом романе – оттуда их и вычитал Двейн Гувер. Траут слыхом не слыхал о Двейне Гувере, когда сочинял этот роман. Роман был предназначен для любого, кто его случайно откроет. Там просто-напросто говорилось первому встречному: «Эй! Знаешь что? Ты – единственное существо со свободной волей! Как тебе это нравится?» И так далее. Это был всего лишь tour de force[3]. Это была jeu d’esprit[4].

      Но Двейну эта идея отравила мозги.

      Траут перепугался, когда понял, что даже он мог принести в мир зло – в виде вредных идей. И после того, как Двейна в смирительной рубашке отвезли в сумасшедший дом, Траут фанатически уверовал в значение идей и как причины болезней, и как средства излечения. Но никто не хотел его слушать. Он был неопрятный старик, и, как глас вопиющего в пустыне, его голос взывал из-за кустов и деревьев: «Идеи или отсутствие идей могут вызвать заболевание».

      И Килгор Траут стал первооткрывателем в области душевного здоровья. Он проповедовал свои идеи под видом научно-фантастических романов. Умер он в 1981 году, почти через двадцать лет после того, как по его вине так серьезно заболел Двейн Гувер.

      Тогда Траут уже получил всеобщее признание как великий писатель и ученый. Американская Академия наук и искусств поставила памятник над его прахом. На лицевой стороне была высечена надпись – цитата из его последнего, двести девятого, романа, который остался недописанным из-за его кончины. Памятник выглядел так:

      Глава вторая

      Двейн был вдовцом. Ночью он жил в сказочном доме на Фэйрчайлдовских холмах – в самом лучшем районе города. Каждый дом стоил там по крайней мере сто тысяч долларов. Каждый дом был окружен участком по меньшей мере в полтора гектара.

      По ночам единственным товарищем Двейна был ньюфаундленд по имени Спарки. Спарки не мог вилять хвостом: много лет назад он попал в автомобильную катастрофу. Поэтому он никак не мог выразить свои дружеские чувства к другим собакам. Оттого ему и приходилось без конца ввязываться с ними в драку. Уши у него висели клочьями. Он весь был в рубцах и шрамах.

      Была у Двейна и черная служанка по имени Лотти Дэвис. Она ежедневно убирала его дом. Потом она готовила и подавала ему ужин. Потом она уходила домой. Ее предки были рабами.

      Лотти Дэвис и Двейн почти не разговаривали, хотя очень хорошо относились друг к другу. Главные разговоры Двейн вел со своим псом. Он ложился на пол и катался со Спарки по ковру и говорил ему что-нибудь вроде: «Ты да я, Спарк!» или: «Ну, как живешь, старикан?»

      Все

3

Здесь: выдумка (фр.).

4

Игра ума (фр.).