Билет в один конец. Последний рубеж. Федор Вахненко

и жизнь товарища ценилась едва ли не больше собственной. «Умри, но вытащи друга» – таков был девиз тогдашних скитальцев. И пусть нынешние бродяги частенько смеялись над моральным кодексом своих предшественников, мало кто решался раскапывать могилы первых охотников за артефактами в поисках чего-либо ценного. Кто-то считал, что там, под землей, по определению не могло быть ничего, кроме костей, кто-то боялся гипотетического гнева Зоны, но так или иначе, Кладбище пользовалось дурной славой.

      Седой был одним из тех, кто всегда обходил последнее пристанище первопроходцев Зоны стороной. Не изменил он своим принципам и в этот раз. Удостоив могильник коротким взглядом, он неторопливо двинулся дальше, не забывая как следить за стрелкой компаса, так оглядываться вокруг. Периодически он застывал на месте, размечая путь гильзами или измеряя радиационный фон. В Зоне хватало пятен – крупных очагов ионизирующего излучения. От одного попадания в такое лучевая болезнь, конечно, не разовьется, но радиация, как известно, имеет свойство накапливаться. Поэтому опытные сталкеры брали за правило периодически сверяться с показаниями дозиметра: в отличие от остальных аномальных явлений пятно нельзя было обнаружить при помощи компаса. И если фон вдруг подскакивал, скитальцы предпочитали полагаться на так называемую защиту временем – то есть старались как можно быстрее покинуть очаг радиационного заражения. Но и о медикаментах бродяги тоже не забывали: как ни крути, водка мало чем могла помочь облученному организму – это был просто миф, выдуманный сталкерами-алкоголиками для оправдания своей зависимости.

      Дорога вела прямиком к Заводищу – заброшенному предприятию, где и располагался бар «150 рад». Но прежде чем посетить знаменитое заведение, Седому хотелось бы прибрать к рукам что-нибудь поценнее парочки «батонов», небрежно валявшихся в его рюкзаке. И вскоре ему представилась такая возможность: в нескольких минутах ходьбы от Кладбища – в Зоне расстояние принято измерять не в метрах, а во времени, затраченном на путь, – расположился невысокий холм. У самого подножия стоял насквозь проржавевший трактор, который и заинтересовал сталкера. Цепкий взгляд бродяги уловил слабое сероватое свечение, на один миг показавшееся из-за огромного колеса машины с изжеванной любопытными мутантами резиной. Не «хвост» ли это? Продолговатый камень размером со штык-нож, напоминающий одноименную часть тела какой-нибудь рептилии. Этот артефакт ценили за его удивительную способность ускорять регенерацию тканей настолько, что от огнестрельных, колото-резаных или рваных ран не оставалось и следа уже через полчаса-час. При этом хвостовая терапия, как говорили сталкеры, на удивление безболезненная, если не принимать во внимание крайне неприятные ощущения от самой раны. Одно плохо – все попавшие в организм инородные тела оставались внутри. А поскольку хирургов в Зоне не было, порой это могло означать отсроченную смерть. На памяти Седого был как минимум один