Миссия Сокола. Вячеслав Шалыгин

помехи, но смарт работал нормально, вот только изображение передавал какое-то слишком странное. Камера специальной модели «Алкателя» была оснащена режимом ночной съемки, однако с внезапно наступившей темнотой этот режим почему-то не справлялся. Минуло еще полсекунды, и микрофон «ослепшего» смарта уловил громкий отвратительный хруст, затем какой-то глухой стук и постепенно удаляющийся шорох. У Жана появилось скверное предчувствие. Прошла еще секунда, и «Алкатель» командира спецгруппы снова начал передавать изображение. Это была перевернутая, замершая картинка пыльного асфальта, длинного ряда контейнеров и кивающих в ночной перспективе портовых кранов. Машинка определенно валялась на земле. Лесаж присмотрелся. Что-то перекрывало поле обзора слева. Что-то темное, но с чуть более светлым полукругом посередине. Когда Жан понял, что это такое, он тут же почти рефлекторно нажал программную клавишу «тревога». Темное пятно слева было каблуком форменного ботинка, а светлый полукруг на темном фоне – антишоковой вставкой. Командир группы захвата лежал на асфальте.

      Жан включил общую частоту. В эфире творилось что-то непонятное. Что-то грохотало, слышались невнятные возгласы, топот и хлопки бесшумного оружия. Складывалось впечатление, что группа захвата ведет бой с равными силами противника. Лесаж включил проекцию спутниковой картинки. Из двенадцати бойцов в поле зрения оставались трое. Куда подевались остальные, Жан понял не сразу.

      Двоих он высмотрел лишь после того, как увеличил изображение до максимума. Метрах в пятидесяти от Лесажа два контейнера были сдвинуты с места и буквально припечатаны к соседним, ранее стоявшим примерно в полутора метрах от них. Сигналы двух «маячков» шли именно оттуда, из несуществующего промежутка между четырьмя стальными ящиками. Когда Жан представил, что произошло с попавшими в этот пресс людьми, ему стало дурно.

      Инспектор снова уменьшил картинку и продолжил «поиск». Судя по тому, где обнаружились еще двое бойцов, неизвестный умело играл в прятки в лабиринтах между контейнерами и кранами. Одного агента Лесаж обнаружил под сорвавшимся с талей контейнером через два прохода от места гибели командира группы, а другого – слава богу, живого, хотя и с проломленным черепом – почти у причала. Он получил в затылок стрелой крана и, пролетев два десятка метров, едва не свалился в воду. Жан переключил канал и пустил видеокартинку на комп сопровождавших группу захвата спасателей. В шум порта влился вой сирен. Теперь оперативному отряду СБН было не до маскировки.

      – Шеф! Арсен попал в механизм лебедки! – из-за поворота выскочил один из бойцов. – Помогите, у меня не получается его вытащить!

      – Он жив?! – Лесаж закрыл смарт и бросился следом за агентом.

      – Да, жив, только, кажется, лишился ноги… там такое месиво… – боец захлебнулся, перевел дыхание и хрипло продолжил: – Мы… зажали этого типа на складе, вон там, дальше по причалу. Вчетвером. Думали взять его… а он… Вышвырнул меня, как пушинку, из склада. Хорошо, я в шлеме. Очнулся, бросился назад, а там уже никого, только Арсен орет. Как он в шестерни