Застывший огонь. Алекс Орлов

как интересно! – удивленно воскликнула Франка и взяла из вазочки соленый сухарик.

      – Ну а ты чем увлекаешься? – спросил Ленни.

      – Я? Ничем.

      – Но после работы ты что делаешь?

      – Что и все. Смотрю телевизор, ем, иногда хожу на свидания.

      – У тебя есть парень?

      – Постоянного парня у меня нет.

      – А почему?

      – У нас на работе ребята простые. Они сразу зовут к себе на квартиру да еще намекают, чтобы выпивки купила. О шахматах, понятное дело, не говорят ни слова.

      – А что смотришь по телевизору?

      – Сериалы про любовь.

      – Какие?

      – А все равно какие, – Франка пожала плечами.

      Количество посетителей в баре постепенно увеличивалось, и вскоре на сцену взобрался худой человек с жидкой бородкой и длинными, перевязанными тесьмой волосами.

      – Он будет петь? – спросила Франка.

      – Я не знаю, – признался Ленни. – Сейчас посмотрим.

      Длинноволосый встал спиной к залу и замер. Около пяти минут он стоял не шевелясь, затем повернулся и объявил:

      – «На злобу ночи». – И снова надолго замолчал.

      – Так будет он петь или что? – не выдержала Франка, нетерпеливо хрустя сухариками.

      В этот момент длинноволосый начал декламировать:

      Ночь, ночь, ночь,

      Дерьмо, дерьмо, много дерьма,

      Плевать мне, плевать,

      Но я в дерьме. А вы?

      Ночь, ночь, ночь.

      Длинноволосый сошел со сцены, провожаемый аплодисментами.

      – Что это было, Ленни? – удивленно спросила Франка.

      – Стихи.

      – Стихи про дерьмо?

      – Каждый художник имеет право самовыражаться.

      – За такие выражения могут и в участок забрать. Мой сменщик Карл Руннельфельд обозвал одну старуху «кошелкой с дерьмом», так за ним пришли полицейские. Он как миленький выложил три сотни штрафа и с тех пор больше не выражается.

      – Это другое, Франка. Одно дело – искусство и совсем другое – брань.

      Тем временем на сцену вышел очередной исполнитель. В руках он держал суковатую палку, в которую были вбиты два больших гвоздя с натянутой между ними струной.

      – Ну и гитара у него, – покачала головой Франка. – Слушай, Ленни, давай еще закажем пива.

      – А может, попробуем коктейль «Людовик XIV»?

      – Хорошо, но только пусть и сухариков еще принесут.

      – Ты, я вижу, голодная?

      – Ага, – кивнула Франка, – после смены только и успела, что помыться да причесаться.

      – Тогда пойдем в ресторан, я знаю одно место, где…

      – Да ладно тебе, Ленни, деньги только тратить, – махнула рукой девушка. – У тебя дома есть чего пожевать?

      – У меня дома? Да.

      – Ну вот, сейчас досмотрим концерт этих чудиков и пойдем к тебе.

      – Хорошо, – согласился Ленни, не совсем понимая, что Франка имеет в виду.

      А на сцене продолжался номер «гитариста». Исполнитель дергал за единственную струну и громко выкрикивал:

      – Кайф от музыки! Кайф от музыки!

      – Да не особенно-то и большой