Название | Вольные казаки |
---|---|
Автор произведения | Глеб Успенский |
Жанр | Рассказы |
Серия | |
Издательство | Рассказы |
Год выпуска | 1877 |
isbn |
– Это что!.. То ли бывало! А вы вот что разберите: по семнадцатому году являюсь в Москву; иду куда глаза глядят; прихожу к дому – «ткацкая фабрика купца Орехова»; вхожу в контору: сидит за самоваром толстая женщина немолодых лет – хозяйка дома… «Чего тебе, говорит, мальчик?» – «Да вот, говорю, сударыня, ищу места». – «Какого же ты желаешь места?» – «Да какое случится…»
А ведь я ни по какой части не происходил еще… Подумала, поглядела на меня прямо в глаза, помолчала, подозвала меня к себе, погладила по головке, еще поглядела прямо так в самое мое лицо – «ну, говорит, поцелуй меня и не беспокойся. Место тебе будет!» Н-ну…
Шумными одобрениями разразилась окружающая рассказчика публика.
– Так я как сыр в масле пять лет пребывал на этом положении – расстаться не может! Денег полны карманы, зайдешь в ресторан, выкинешь рубль серебром, хлопнешь лимонаду с коньяком, – сдачи не надо!.. Извозчик! Сел на рысака, подкатил куда повеселее, выбросишь рублевку – пожди, провел время на две красных… Это и внимания не составляло!.. И такое мне было райское житье, что, кажется, умри хозяйкин муж (хворый он был), быть бы мне полным хозяином. Да проведали об этих делах сродственники да какие-то попы старообрядческие, да и командировали Для ревизии своего попа Гаврилу… Я не плохо скроен, а уж он – так и господь знает, что за монумент… Рыжий, огромный, суровый… Сижу я в конторе перед туалетом; вижу, входит монах этот самый. Вошел, помолился на образа. Молился он долго, на меня не смотрел и ни слова не говорил. Потом сделал земной поклон, встал, подошел ко мне и говорит: «Ты, говорит, состоишь с хозяйкой в таких-то, мол, предметах?» – «Состою!» Не говоря худого слова, хлоп меня по уху со всего размаха. «Вон! Сейчас вон отсюда!» Я очувствовался, говорю: «Хоть вещи… шапку…» – «Вон!» – и опять – раз! и в загривок дал таким родом, что и не опамятовался, как уж за воротами очутился… А он за мной ворота на замок – и шабаш!.. Так я, братцы мои, из полного моего великолепия прямо на Хитров рынок свалился, да уж через месяц, никак не раньше, еле-еле швейцаром в меблированных комнатах местечко получил… Вот какие перевороты происходят!.. А все нет-нет – и вынырнешь!..
– И ничего вынырял-то? Ловко? – спрашивали любители всякого успеха.
– Да вот как вынырял: однова вынырнул я в струю, когда в Петербурге шли огромнейшие постройки… Тысячи домов строились… Тут я приткнулся – и получил высшее значение!.. Вот между этими самыми пальцами (истукан растопырил пятерню) прошли сотни тысяч… Доверия мне было сколько угодно; бывало, у меня в передней поставщики по полусуток ждут… И было бы хорошо, да сплоховал что-то антрепренер-то мой, поспешил он целый домище в пять этажей, – ан, он и ухнул, развалился. А с домом и мы с антрепренером-то развалились… А пожил, уж есть что вспомнить, да и меня помнят за это время во всех теплых местах