Лекции по истории позднего Средневековья. Тимофей Николаевич Грановский

идеи не были принадлежностью немногих,[50] они вошли в законодательство, вошли в общественную жизнь, и во II столетии, мы видим в особенности, например. Богатые римские владельцы заботятся о воспитании своих рабов; древний Катон тоже образовывал своих рабов, но чтобы продавать их дороже; здесь же было дело чисто филантропическое. Тем не менее отношения рабства древнего не могли быть совершенно уничтожены.

      В общество, построенное на античных основаниях, вместе с христианством вошли разрушительные элементы. Уже одно понятие[51] о равенстве, об общем происхождении всех людей нанесло удар юридическим законам. Когда германцы заняли римскую почву, они нашли здесь готовое сословие колонов и рабов; и те и другие не были чужды германцам. Леты представляли сходство с колонами, они не обязаны личными службами,[52] по права римского колона не могли быть обязательными священными для германских пришельцев, в глазах которых колон и serviis были одно и то же; мы видим поэтому чрезвычайно пестрые названия в средневековых памятниках. Многие определения сохранились от римлян, другие внесены германцами; оттого возникло множество других отношений, темных и трудных, оттолкнувших от себя ученых исследователей, посвящающих труды свои предметам более благородными.[53] Между тем можно сказать, что это самые живые вопросы – показать состояние низших классов Западной Европы и показать, откуда явились нынешние пролетарии.[54]

      Мы укажем только на важность задачи. Защитницей, союзницей рабов до XI столетия была церковь; в своих храмах она открыла им убежище, она одна впустила их в ряды свои. Церковь действовала здесь под влиянием начал христианства, которого была хранительницею; но, входя в состав средневекового общества, она не могла отрешиться от его привычек,[55] она должна была заведовать землями, ей принадлежавшими. Осталась от тех времен поговорка: под посохом епископа хорошо жить. Рабы церковные пользовались большими правами, нежели рабы светских владельцев. В стенах монастырей находят следы того, что в IX столетии церковные владельцы заключали со своими рабами условия, и, таким образом, в Италии, особенно на севере, церковные рабы должны были на церковь три дня работать, остальное время употреблять для себя. Церковь часто уступала земли своим рабам на правах пользования (emphiteusis);[56] из этих-то владельцев образовалось огромное число мелких владельцев.

      Я говорил о праве кулачном, о праве феодальных владельцев объявлять войну своему соседу. Но мы видели, до какой степени ограждены были феодальные владельцы от военных опасностей своею одеждою и замками. В XI и XII столетиях совершались великие битвы между феодальными владельцами. Трудно было добраться до закованного в железо феодального владельца, следовательно, вся тяжесть падала на вилланов: их луга сжигались, у них отнимали скот, топтали жатву, и один голос был за них – это голос церкви. Но в конце XI столетия видим, что вилланы прибегают к разным средствам к своему облегчению.

      Между горожанами и вилланами

50

Дополнено: «можно назвать писателей (например, Сенеку), кои восставали против рабства».

51

Дополнено: «представлению о рабе, как его понимал Древний Рим».

52

Дополнено: «Они жили на земле с господами и за то обязаны были им служить».

53

Дополнено: «и трудностью своею оттолкнувших от себя исследователей, кои занимаются предметами, более бросающимися в глаза».

54

Дополнено: «это один из самых живых вопросов современной науки – показать историю низших классов и показать судьбу рабов, из которых развились потом пролетарии».

55

Дополнено: «не могла отречься от своих прав: у нее были земли, кои она возделывала своими рабами».

56

Долгосрочное право пользования землей на определенных условиях (лат.).