Принц Отто. Роберт Стивенсон

выжидательной политики, нащупывая почву и тут и там, ждет, когда судьба или случай укажет ему легким, едва уловимым намеком, откуда должны посыпаться дары фортуны, – намеком, столь понятным для людей рассудительных и ловких.

      С одной стороны, в качестве министра двора при совершенно неосведомленном и ничем не интересующемся принце Отто, пользуясь, с другой стороны, алчущей любви принцессой как орудием и как уздой и обманывая народ, он держится политики неограниченной власти и территориального расширения. Он призвал на военную службу все способное носить оружие мужское население страны; призвал обманом, лживой приманкой; он накупил вооружения, сманил десятки выдающихся офицеров из иностранных армий, суля им золотые горы, и начинает уже в своих международных отношениях принимать аллюры хвастливого выскочки и смутно угрожающий тон забияки-фанфарона. Идея о расширении территориальных владений Грюневальда может казаться абсурдом со стороны, но на самом деле это маленькое княжество расположено крайне благоприятно; все его соседи совершенно беззащитны, и если бы в любой момент раздоры более крупных государств нейтрализовали друг друга, активная политика Грюневальда могла бы легко удвоить и утроить как объемы, так и население маленького княжества. Во всяком случае, в подобную схему верят, и ее поддерживают при Грюневальдском дворе, и даже я, со своей стороны, не считаю нечто подобное совершенно невозможным. Ведь разрослось же маркграфство Бранденбург из такого же игрушечного государства в весьма грозную державу, и хотя теперь несколько поздно для политики авантюрной, если можно так выразиться, и времена войн как будто миновали, все же не следует забывать, что слепая фортуна вертит колесо судеб и отдельных личностей, и целых народов. Согласно с этими военными приготовлениями и как неизбежное их следствие появляются непосильные налоги, обременяющие население; газеты закрываются из опасений, что они могут раскрыть кое-кому глаза на истинное положение дел, и страна, которая всего каких-нибудь года три назад была богатой и счастливой страной, теперь изнывает в вынужденном бездействии: в промышленности и торговле наблюдается полный застой; золото давно стало здесь невиданной редкостью, а бесчисленные мельницы на бурливых горных потоках стоят неподвижно как заколдованные.

      Но, с другой стороны, в качестве народного трибуна этот самый Гондремарк является воплощением свободных идей, он восседает во главе тайных обществ, являясь центральной фигурой организованного грандиозного заговора против правительства. Ко всякого рода освободительным движениям я смолоду питал симпатии, и я очень бы не хотел сознательно произнести такое слово, которое могло бы повредить, затруднить или хотя бы отсрочить момент революции, но чтобы доказать, что все высказанное мной выше не голословно, что я доподлинно знаю то, о чем говорю, а не передаю репортерские сплетни, я могу сказать здесь о том, что я сам лично присутствовал на одном очень многолюдном митинге, где обсуждались