Полное собрание сочинений в одном томе. Илья Ильф

джентльмену, взбредет на мысль делать записи на манжетах, вам придется писать мелом.

      – Почему? – раздраженно спросил новый пассажир.

      – Потому что они у вас совершенно черные. Не от грязи ли?

      – Вы жалкий, ничтожный человек! – быстро заявил Паниковский.

      – И это вы говорите мне, своему спасителю? – кротко спросил Остап. – Адам Казимирович, остановите на минутку вашу машину. Благодарю вас. Шура, голубчик, восстановите, пожалуйста, статус-кво.

      Балаганов не понял, что означает «статус-кво». Но ориентировался на интонацию, с какой эти слова были произнесены: гадливо улыбаясь, он принял Паниковского под мышки, вынес из машины и посадил на дорогу.

      – Студент, идите назад в Арбатов, – сухо сказал Остап, – там вас с нетерпением ожидают хозяева гуся. А нам грубиянов не надо. Мы сами грубияны. Едем.

      – Я больше не буду! – взмолился Паниковский. – Я нервный!

      – Станьте на колени, – сказал Остап.

      Паниковский так поспешно опустился на колени, словно ему подрубили ноги.

      – Хорошо, – сказал Остап, – ваша поза меня удовлетворяет. Вы приняты условно, до первого нарушения дисциплины, с возложением на вас обязанностей прислуги за все.

      «Антилопа-Гну» приняла присмиревшего грубияна и покатила дальше, колыхаясь, как погребальная колесница.

      Через полчаса машина свернула на большой Новозайцевский тракт и, не уменьшая хода, въехала в село. У бревенчатого дома, на крыше которого росла сучковатая и кривая радиомачта, собрался народ. Из толпы решительно выдвинулся мужчина без бороды. В руке безбородый держал листок бумаги.

      – Товарищи! – сердито крикнул он. – Считаю торжественное заседание открытым. Позвольте, товарищи, считать эти аплодисменты…

      Он, видимо, заготовил речь и уже заглядывал в бумажку, но, заметив, что машина не останавливается, не стал распространяться.

      – Все в Автодор! – поспешно сказал он, глядя на поравнявшегося с ним Остапа. – Наладим серийное производство советских автомашин! Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!

      И уже вдогонку удаляющемуся автомобилю, покрывая поздравительный гул толпы, выложил последний лозунг:

      – Автомобиль – не роскошь, а средство передвижения!

      За исключением Остапа, все антилоповцы были несколько обеспокоены торжественной встречей. Ничего не понимая, они вертелись в машине, как воробушки в гнезде. Паниковский, который вообще не любил большого скопления честных людей в одном месте, опасливо присел на корточки, так что глазам селян представилась только лишь грязная соломенная крыша его шляпы. Но Остап ничуть не смутился. Он снял фуражку с белым верхом и на приветствия отвечал гордым наклонением головы то вправо, то влево.

      – Улучшайте дороги! – закричал он на прощание. – Мерси за прием!

      И машина снова очутилась на белой дороге, рассекавшей большое тихое поле.

      – Они за нами не погонятся? – озабоченно спросил Паниковский. – Почему