Мистическое кольцо символистов. Мария Спасская

источников узнавший, что в великий век ведовства ведьмами почитались истерички, решил сделать из истерички ведьму.

      – Рерик, вы лжете! – вспыхнула Синяя Гусеница. – Нина не ведьма!

      Лианопуло замолчал и, не переставая тонко улыбаться, крутил в пальцах хрупкую ножку бокала, глядя перед собой, и, казалось, не замечая нападок Амалии. Затем негромко проговорил:

      – Да, несомненно, ведьма Рината. Капризная и взбалмошная в сиюминутности своих желаний. Именно с Нины Ивановны Брюсов списал героиню «Огненного ангела». С Андрея Белого – Генриха. А под именем Руприхта вывел себя. Если вы помните, в конце романа автор убил Ринату. Нина Ивановна пока еще жива, хотя не знаю, можно ли такое существование назвать жизнью.

      – Не надо передергивать, – насупилась рецензентка. – Петровская живет, как все мы.

      – Не скажите, Амалия Карловна. Не скажите. Не раз бывал на журфиксах у Нины Ивановны и даже удостаивался чести уединяться с любезной хозяйкой в будуаре. Бывало, сидит Ниночка в гостиной в окружении собравшихся в ее доме молодых людей, мечтающих пристроить в издательстве «Гриф» рукопись. Сидит, о чем-то грезит. И – вдруг обведет гостей томным взором, точно выбирает. Осмотрит всех, остановится на одном, тряхнет прелестной курчавой головкой, улыбнется избраннику, подойдет, возьмет его за руку и уведет в будуар. А минут через десять выйдет как ни в чем не бывало, поправляя прическу и одергивая платье – черное, траурное, украшенное деревянным крестом на длинных четках. Одним словом, мистическое. И все присутствующие старательно делают вид, будто ничего не произошло. Даже муж ее, издатель Соколов. Кто же она, как не взбалмошная истеричка, принятая Брюсовым из жалости в «Скорпион»?

      – Не забывайтесь, Лианопуло, вы говорите о моей подруге! – одернула секретаря Синяя Гусеница. – Не надо врать, что Нину Ивановну взяли из жалости. Все-таки Ниночка не последний человек в издательстве. Рецензии пишет.

      – Да, пишет, – покладисто кивнул секретарь. – Однако Брюсов доверяет Нине Ивановне рецензировать лишь самых плохоньких авторов. Авторов получше наш гений ямбов и хореев швыряет под ноги Викентьеву и вам, любезная Амалия Карловна. Уж поверьте, Петровская бездарна во всем, даже в сексе. Я заявляю это как человек, неоднократно припадавший с ней на ложе.

      – Лианопуло, вы мерзавец! – воскликнула Амалия, размахивая в воздухе рукой в безуспешной попытке отвесить оппоненту пощечину. – Будь я мужчина, вызвала бы вас на дуэль.

      – Э-э, голубушка, да вы, по своему обыкновению, наклюкались! – издевательски пропел Чеширский Кот, покидая свое место, огибая стол и протягивая к рецензентке руки. – Ну же, Амалия Карловна, поднимайтесь! И ножками, ножками! Домой, домой! Благо ваш дом здесь рядышком.

      – Уберите от меня руки, вы! – едва не упав со стула, отшатнулась Амалия. – Я и без вас дойду.

      – Вот и отлично, – согласился Лианопуло, отходя в сторону и предоставляя Амалию самой себе.

      Поднявшись из-за стола,