.

семи.

      Карлинский выхватил у меня из рук дорожную сумку и неспешно направился к лифту, собираясь проехать всего один этаж. Разве не чудак?

      Москва, август 1910 года

      Долли прошла через торговый зал букинистического магазина, с любопытством озираясь по сторонам и рассматривая оплетающие лавку книжные стеллажи, заполненные книгами. Перешагивая через стоящие на полу коробки с распавшимися на странички ветхими книжицами, она устремилась следом за Львом к двери в дальнем конце помещения, за которой начиналась квартира. Лев сразу же провел девушку в свою комнату и усадил на диван.

      – Вы были правы, Лев Семенович, у меня все получилось, – блеснула глазами гостья. – И в самом деле, Брюсов очень хорошо принял стихи.

      – Я даже не сомневался, что возражений не будет, – мягко улыбнулся Лев. – Должно быть, милая Ольга Павловна, в редакции вас полюбили как родную. Такую очаровательную барышню не могли не полюбить.

      – А вот и нет, не все мне обрадовались.

      – Полагаю, что вас невзлюбили дамы?

      – Только одна. Рецензентка Амалия Коган. Очень специфичная особа. Держит себя так, точно все ей должны. И никто не решается перечить.

      Лев с интересом взглянул на собеседницу и осведомился:

      – А вы разве не знаете, кто такая Амалия Карловна?

      И сам себе ответил:

      – Хотя откуда? В Лондоне, полагаю, «Московская криминальная хроника» не в ходу.

      – И чем же так знаменита мисс Амалия? – Девушка заинтересованно подалась вперед.

      – Газетчики прозвали ее «мадемуазель Витроль».

      – Любопытно отчего?

      – Если желаете, расскажу все, что знаю.

      – Интересно послушать.

      Лев подал Долли наполненный вином бокал и, взяв со стола свой бокал и сделав глоток, негромко заговорил:

      – Амалия – дочь генерала. Она рано лишилась матери, поэтому отец отдал девушку в Институт благородных девиц, и Амалия выросла в искусственной атмосфере женского пансиона. Да вы, Ольга Павловна, и сами не хуже меня знаете, что это такое. – Лев кинул быстрый взгляд на Долли.

      Сделал еще глоток и продолжал:

      – Амалия вышла из института и перебралась жить в полк, и тут умирает отец. Таким образом, Амалия, помимо своей воли, оказалась частью полкового офицерского братства, и оба этих довольно противоречивых мира – нынешняя разнузданность полка и недавнее лицемерие института – сыграли с ней злую шутку. Оставшаяся без родительского присмотра раскованная девица охотно посещала офицерские пирушки и вскоре стала душой гвардейского общества, встречаясь то с одним, то с другим офицером. Но на свою беду, Амалия Карловна влюбилась в штабс-капитана Измайловского полка.

      С началом войны с Японией Амалия готова была стать сестрой милосердия и сопровождать возлюбленного в Манчжурию, но из-за начавшихся волнений гвардейцев оставляют в Москве. Во время разгона баррикад Амалия плечом к плечу выступает рядом со своим штабс-капитаном, она готова умереть рядом с ним. И уж, во всяком случае, Амалия не сомневается,