Флаг миноносца. Юлий Анненков

кают-компании раненые и мертвые лежали вповалку на палубе, на столах, в проходах. Обессилевший доктор накладывал повязку на размозженное бедро полуголого моряка, и тот уже не стонал, а только порывисто втягивал в себя воздух. Лежа на столе у борта, Зимин отдраил крышку иллюминатора и увидел вдали несколько бомбардировщиков. Зимин опустил тяжелую крышку, туго закрутил барашки. Едва превозмогая боль, он встал на ноги и сказал:

      – Наверх!

      Те, кто мог хоть немного двигаться, вместе с доктором начали подниматься наверх. Поддерживая друг друга, они карабкались по трапу, скользкому от крови. Опираясь на обломок железного поручня, Зимин выбрался на верхнюю палубу.

      Один из самолетов пошел на корабль бреющим полетом, стреляя из пушек и пулеметов. Зимин почувствовал, что ему обожгло плечо, и в тот же момент увидел, как флаг корабля, сорванный осколком с гафеля, упал на палубу. Зимин рванулся вперед, но не удержался на ногах и упал грудью на леер, вцепившись в него обеими руками. Молодой матрос кинулся ласточкой и схватил угол флага, уже лежа плашмя на палубе, у самого борта. Бодров поднял флаг и передал его на кормовой мостик. Лейтенант Николаев укрепил флаг на конце ствола зенитного автомата. Кто-то из матросов тут же начал вращать маховик подъемного механизма.

      Все, кто еще держался на ногах, повернулись к флагу. Их было человек сорок, а то и меньше. Они тесно сошлись вокруг орудия с флагом: Зимин, Николаев, Закутников, странно повзрослевший за это утро. Рядом с ним Бодров, матросы – Клычков, Гуляев в изодранных кровавых фланелевках. Кровь была всюду – на мокрой палубе, на поручнях и переборках, на замках разбитых орудий, даже на кормовом флаге, потому что в крови были руки боцмана Бодрова. Ветер расправил ленточки на бескозырках с золотой надписью «Ростов» и развернул флаг над тонущим лидером.

      – Справа десять – корабли! – закричал, срывая голос, Косотруб.

      Эсминцы из группы прикрытия самым полным шли навстречу лидеру, но они были слишком далеко, чтобы успеть. Арсеньев даже не обернулся на крик сигнальщика. Он видел только два «Юнкерса-87», которые разворачивались на боевой курс.

      – По самолету! – крикнул Арсеньев.

      Николаев, Клычков и Гуляев кинулись к последнему уцелевшему зенитному автомату. Застучали выстрелы. Пикировщик с воем обрушился на корабль.

      Если бы эсминцы, спешившие на выручку, были ближе, с них могли бы увидеть, как от прямого попадания бомбы «Ростов» переломился пополам. Носовая часть тут же пошла ко дну, а кормовая, с обнажившимися винтами, все еще держалась на плаву. С кормового мостика грохотали выстрелы зенитного автомата.

      Когда второй «юнкере» спикировал на эти обломки корабля, снаряд угодил ему прямо в пилотскую кабину.

      Самолет взорвался в воздухе, даже не долетев до воды. Это был последний выстрел «Ростова». В дыму и огне уже ничего нельзя было разобрать, но на поднятом в зенит орудийном стволе все еще развевался бело-голубой флаг с красной звездой.

      Глава II

      МОРЯКИ

      1. Это