Фраера. Валерий Горшков

сведения… – Профессор сделал многозначительную паузу, – что вы занимались в то время не только оборонными делами…

      Канторович, мгновенно уразумевший, о чем идет речь, был внутренне потрясен, что, однако, никак не отразилось ни на его лице, ни на речи.

      – Я вас не вполне понимаю, Александр Афанасьевич. Если…

      – Нами арестована гражданка Норкина Алина Серафимовна, – грубо перебил его авторитет. – Сделано это на основе многочисленных свидетельских показаний и документов. По словам же самой арестованной, вы, вступив с ней в интимную связь, склонили ее к фактическому мародерству. Образовав преступную группу, вы меняли добываемые путем воровства продукты питания на драгоценности умирающих от голода ленинградцев. Вы знаете, что вам теперь грозит за это?

      Краткая, энергичная речь «подполковника», а, главное, конечно, известие об аресте Алины, давшей к тому же признательные показания, окончательно подорвали душевное равновесие Натана Львовича.

      Тем не менее ответ ювелира прозвучал достаточно твердо:

      – Здесь очевидное недоразумение. Если вы мне предъявляете обвинение, то дальнейшие процессуальные действия я прошу вас проводить в присутствии моего адвоката.

      Все предварительные заготовки Профессора, вроде детектора лжи, вдруг показались ему теперь совершенно никчемной затеей. Неожиданно для самого себя и тем более для ювелира он рванулся с места, схватил Канторовича за волосы, выхватил откуда-то из-под пиджака чудовищных размеров нож, лезвие которого с большим эффектом выскочило из рукоятки, и приставил его к горлу Натана Львовича.

      – Я замочил твою Алину и тебя, падло, замочу! – злобно прошипел налетчик, брызгая слюной в лицо несчастному ювелиру. – Где награбленное рыжье, цацки где?

      – Хорошо, хорошо, я все скажу… Отпустите меня, прошу вас… – едва слышно произнес Канторович, до предела запуганный и ошеломленный внезапным превращением «мента» в бандита.

      И он действительно рассказал все как есть. Хотел было в качестве косвенного доказательства своей искренности показать страшному посетителю и листок с описью блокадных ценностей; но что-то его удержало.

      Авторитет, выслушав исповедь старого мародера, нахмурился. Похоже, тот говорил правду.

      – А откуда бабки на открытие фирмы взял? – спросил Профессор скорее для проформы.

      – Но ведь я пятьдесят пять лет как ювелир! В наследство кое-что получил… Да и развернуться-то как следует я не могу именно из-за недостатка капитала.

      Профессор знал из досье, что все это так и есть, но решил довести расследование до конца.

      – Закрывай свою лавочку и отпускай персонал, – распорядился он, – будем проводить досмотр.

      Не видя больше смысла заниматься этим делом самому, авторитет вызвал спецов по шмону из своей группировки.

      За два дня братки перетрясли мастерскую, квартиру и загородный дом Канторовича.

      «Клад» не нашли, но изъяли из сейфа десятка два золотых украшений и пять тысяч долларов, а также выгребли из-под