Убить Горби. Юрий Костин

ней такими далеко идущими планами…

      – Ну… так, пройдемся. – протянул Вовка, – Погода… Солнце… Хочешь, в кафе «Мороженое» сходим?

      – В «Мороженое»? Не знаю. Мне уроки еще делать. И вообще спать скоро…

      – Понятно, – выдавил Вовка. – Тогда я пошел?

      Пауза затянулась. Казалось, Надя ждала чего-то, а он, будто заколдованный, стоял и не мог произнести ни слова.

      – Ну тогда что ли иди, – пробормотала она и захлопнула дверь.

      – Дурак непроходимый, – прошептал Вовка и с размаху хлопнул себя по лбу – Блин, больно как…

      Он развернулся и вышел из подъезда. Жадно глотнул весеннего московского воздуха, сел на лавочку. Ему показалось, что вся природа, весь мир смеется над его нерешительностью и слабостью. Он позабыл все свои достижения и победы, все казалось мелким по сравнению с тем, каким жалким он выглядит сейчас в глазах девушки.

      Скрипнула пружина двери подъезда, и на улицу кто-то вышел. Вовка оборачиваться не стал. Через мгновение почувствовал аромат сигарет. Не запах дыма, а именно аромат – что-то заграничное.

      – Не вышла погулять, а ты и расстроился? – услышал он знакомый голос.

      Напротив стоял Надькин отец. Кого-кого, а этого типа он увидеть сейчас не ожидал и совсем не хотел. Вовке вдруг захотелось сказать ему что-то неприятное, однако он не успел.

      – Не ерепенься, – посоветовал нежеланный собеседник. – Вижу, переживаешь. А раз переживаешь, получается, хороший ты парень, Владимир.

      Вовка удивился столь лестному выводу, прозвучавшему из уст этого человека, но, следуя изначальному импульсу, огрызнулся:

      – Не Владимир, а Володя. Владимир уж больно официально звучит.

      – И прекрасно, замечательно. Я с тобой и хотел поговорить именно официально.

      В этот момент на Вовку нашло невиданное вдохновение. Он встал с лавки и оказалось, что ростом он выше Надиного отца, причем, существенно.

      – Простите, как вас зовут?

      – Владимир Иванович. Тезка твой. То есть ты – мой тезка.

      – Владимир Иванович, я хочу сказать вам, что я собираюсь жениться на вашей дочери. И этот вопрос решен окончательно и бесповоротно. Все, точка.

      Тот усмехнулся.

      – Раз вопрос решен окончательно, я ничего не могу поделать, сколько бы ни старался. Впрочем, я могу практически все. Однако женитьба для мужчины – не самое главное. Чем собираешься заниматься в жизни? Какие интересы имеются? К чему, так сказать, лежит душа?

      – Не знаю, а что?

      – Ты вопросом на вопрос отвечаешь, а это, между тем, признак робости, нерешительности. Наконец, невежливо по отношению к будущему тестю. С другой стороны, время терять бессмысленно, ты прав, поскольку я о тебе давно все знаю и уже немало времени присматриваюсь к тебе. Парень ты хороший, патриотично настроен, только идеен излишне…

      – Разве это плохо?

      Владимир Иванович в ответ только плечами пожал.

* * *

      Ребята все еще были во дворе, на лавочке под детским «грибком», курили и неспешно выпивали. Вовка присоединился к компании.