Разборки дезертиров. Сергей Зверев

погружались под землю. Запутанные лабиринты сменялись удушливыми каменными мешками, широкими галереями с глубокими полостями по принципу «коридорной системы». С потолка свисали сталактиты, пышные оборки и занавеси из застывших минеральных образований. Склепы, котлованы, канавы, щели, борозды… Время уже не воспринималось.

      – Стоп, – сказал сержант, и все мгновенно присели. – Шапка.

      – Чего шапка? – не понял Хомченко.

      – На полу шапка. Подходите, товарищи офицеры, не бойтесь, не укусит.

      На полу лежала солдатская кепка с опущенными наушниками. Изнаночная часть пропитана кровью. Свежей. Острый выступ в арочном проходе, о который невнимательный солдат треснулся головой, располагался низко – вряд ли в этом событии было что-то неординарное.

      – Подумаешь, башкой треснулся, – сделал аналогичный вывод сержант, внимательно осмотрев пещеру и заняв позицию у проема. – Я не понимаю только, господа офицеры, почему он не поднял ее.

      – Сознание померкло, – пошутил Аристов.

      – Или что-то еще. Ну-ка, тихо…

      Мы прислушались. К шуму стекающей с потолков воды примешивался посторонний звук. Отдаленный рокот. Словно зверь, притаившийся в глубине лабиринта, почувствовал приближение людей и выражал по этому поводу сдержанное неодобрение.

      – Мамочка… – сжался в ежика Балабанюк.

      – Да нет, господа-товарищи, все нормально, – успокоил Капустин. – Речка. У нас на Урале имеется знаменитая гипсовая Кунгурская пещера – шесть камэ длиной, по ней тоже речка бежит, я в детстве с пацанами по ней лазил. Свалиться, правда, в такую речку удовольствие небольшое – быстрая, зараза, унесет неведомо куда…

      А не идут ли дезертиры к реке? – мелькнула интересная мысль. В тех местах, где земная кора сложена из карстовых пород, многие реки, ручьи, озера без «предупреждения» проваливаются под землю. И ничто им не мешает внезапно выныривать в неожиданных местах…

      Мы прошли еще несколько отсеков. Шум реки нарастал. Отчетливо слышался плеск, бурлила масса воды.

      – В экую же глухомань нас занесло, – зачарованно бормотал Ленька. – Расскажешь кому-нибудь – не поверят. Скажут, заливаешь, как всегда…

      – Позвольте вопрос, господа прокуроры, – подал голос Хомченко. – Может, все-таки расскажете, чем вызван интерес прокуратуры к сбежавшим солдатам? Вы, помнится, радели за неприкосновенное к ним отношение?

      Булдыгин с Аристовым благоразумно помалкивали. Отдувайся, как заведено, Михаил Андреевич…

      – Был приказ штаба округа, – неохотно признался я, – вызванный телеграммой из Администрации Президента Российской Федерации. Папа Райнова круто пошел в гору…

      Все непосвященные мгновенно догадались.

      – Вот собака, – завистливо пробормотал Балабанюк. – Он тут людей убивает, а мы его должны за это облобызать и к папочке отправить, который пальцем щелкнет, и сыночка комиссуют.

      – Дерьмо вонючее… – философски заметил Хомченко. – Кто сказал «Россия – это