Юмористические рассказы. Михаил Зощенко

и чемодан подмок, и, может быть, там что-нибудь тоже испортилось благодаря вашей технической слабости.

      Администрация говорит:

      – Подайте заявление – мы возместим убытки.

      На другой день москвич получил сорок шесть рублей за подмокший чемодан.

      Приятель москвича тоже хотел воспользоваться случаем, чтоб содрать небольшую сумму за счет техники, но это ему сделать не удалось, так как он не имел права ночью находиться в чужом номере.

      На другой день он все же пришел в гостиницу и там принял ванну, несмотря на то что москвич был этим крайне недоволен и даже рассердился.

1935

      История болезни

      Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома.

      Конечно, слов нет, в больнице, может быть, светлей и культурней. И калорийность пищи, может быть, у них более предусмотрена. Но, как говорится, дома и солома едома.

      А в больницу меня привезли с брюшным тифом. Домашние думали этим облегчить мои неимоверные страдания.

      Но только этим они не достигли цели, поскольку мне попалась какая-то особенная больница, где мне не все понравилось.

      Все-таки только больного привезли, записывают его в книгу, и вдруг он читает на стене плакат: «Выдача трупов от 3-х до 4-х».

      Не знаю, как другие больные, но я прямо закачался на ногах, когда прочел это воззвание. Главное, у меня высокая температура, и вообще жизнь, может быть, еле теплится в моем организме, может быть, она на волоске висит – и вдруг приходится читать такие слова.

      Я сказал мужчине, который меня записывал:

      – Что вы, – говорю, – товарищ фельдшер, такие пошлые надписи вывешиваете? Все-таки, – говорю, – больным не доставляет интереса это читать.

      Фельдшер, или как там его – лекпом, – удивился, что я ему так сказал, и говорит:

      – Глядите: больной, и еле он ходит, и чуть у него пар изо рту не идет от жара, а тоже, – говорит, – наводит на все самокритику. Если, – говорит, – вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трех до четырех выдадим вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать.

      Хотел я с этим лекпомом схлестнуться, но поскольку у меня была высокая температура, 39 и 8, то я с ним спорить не стал. Я только ему сказал:

      – Вот погоди, медицинская трубка, я поправлюсь, так ты мне ответишь за свое нахальство. Разве, – говорю, – можно больным такие речи слушать? Это, – говорю, – морально подкашивает их силы.

      Фельдшер удивился, что тяжелобольной так свободно с ним объясняется, и сразу замял разговор.

      И тут сестричка подскочила.

      – Пойдемте, – говорит, – больной, на обмывочный пункт.

      Но от этих слов меня тоже передернуло.

      – Лучше бы, – говорю, – называли не обмывочный пункт, а ванна. Это, – говорю, – красивей и возвышает больного. И я, – говорю, – не лошадь, чтоб меня обмывать.

      Медсестра говорит:

      – Даром что больной, а тоже, – говорит, – замечает всякие тонкости. Наверно, – говорит, – вы не выздоровеете, что во все нос суете.

      Тут она привела меня