Декабристы-победители. Евгений Шалашов

Клим Абрамов, прошедший вместе с Муравьевым-Апостолом-старшим всю войну двенадцатого года и Заграничный поход. Вместе служили в Семеновском полку. Когда полк «раскассировали», то Сергей Иванович умудрился взять старого солдата и «кавалера» к себе.

      – Ваше Высокоблагородие, – обратился унтер-офицер к полковнику. – Мы просим освободить Его Высокородие подполковника и Его Благородие прапорщика.

      Полковник оторопел от такой наглости, подскочил к унтеру и ухватил его за перевязь:

      – Ты, тварь! Да я, тебя, запорю, сука! Ты у меня юшкой кровавой умоешься!

      – Пороть георгиевских кавалеров, Ваше Высокоблагородие, не положено, – спокойно сказал Абрамов, указывая подбородком на «Георгия» и медали на шинели.

      – А я на твои побрякушки срать хотел! – еще больше взвился полковник, схватившись за солдатские награды.

      – Не замай, Ваше Высокоблагородие, – строго сказал Клим, ударив по руке полковника. – Эти награды мне за Бородино и за Кульму дадены.

      – Ах ты тварь! – взбесился Гебель, выхватывая саблю.

      Полковник замахнулся, но лучше бы он этого не делал. Абрамов четким движением локтя сдвинул портупею вперед, одновременно берясь за ножны тесака. И, не вытаскивая оружия, принял удар на медную окантовку ножен. А потом также спокойно и четко, как делал во время рукопашных схваток с французами, провел движение от себя и вниз… Острие полковничьей сабли уперлось в землю, а эфес солдатского тесака описал дугу, в конце коей была челюсть Гебеля…

      – Эх, – презрительно сплюнул старый солдат, – не умеет драться. Ему бы меня кончиком рубить, а он, вишь, всем лезвием…

      Казалось, на плацу остановилось время и стало таким плотным, хоть ножом режь! Возможно, впервые за долгую историю русской армии, старый заслуженный солдат поднял руку на полкового командира… Но недоумение длилось недолго. Строй опять дрогнул, рассыпался, солдаты бросились к жандармам. Те, не успев даже взять ружья на изготовку, были заколоты.

      К братьям Муравьевым-Апостолам подбежали офицеры.

      – Господин подполковник, Сергей Иванович! Вы ранены?

      – Пустяки, – отмахнулся подполковник. – Это господа сатрапы приложились. Мне бы только умыться. А, сойдет и снегом.

      – Тогда принимайте команду, господин командир баталиона!

      Сергей Иванович нашел взглядом Абрамова. Старый вояка стоял в окружении молодежи (не только солдат, но и офицеров) и что-то объяснял, показывая для наглядности. До подполковника донеслись слова:

      – А вот под Кульмой-то господин подполковник – ну, тогда Благородие, с французиком по-другому поступил. Господин поручик со шпагой был, а француз с ружьем. Мусью ловкий был. Бил не штыком, не прикладом, а казенной частью. От такого удара-то шпажонка-то сразу ломается. Так Сергей Иванович ружье на эфес принял. А потом руку извернул и… как даст в рыло! И не острием или лезвием, а эфесом. Мусью мы ентова в плен взяли. Правда, без зубов…

      Молодые офицеры уже пытались освоить урок. У кого-то получалось, а у кого-то – нет. Тут