Слово о полку Игореве. Ясные стихи. Анатолий Аркадьевич Корниенко

ано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Этот перевод всемирно известного

      памятника древнерусской словесности

      «Слово о полку Игореве» сделан

      Анатолием Корниенко с переложением

      на так называемые «ясные стихи» —

      авторскую форму стихосложения,

      в основе которой лежит японский сонет.

      От автора

      Каракатицей

      солнце по небу ползёт,

      а куда спешить?

      А покатится,

      вот тогда вам и спою

      песню от души.

      А пока что наперёд

      что выспрашивать?

      был отчаянный народ

      наши пращуры!

      Вот в такой форме «ясного стиха» сделан перевод «Слова о полку Игореве» Этот перевод можно назвать эксклюзивным, поскольку он сделан мной в форме «ясного стиха» – ясного от слова «яс», то есть японский сонет. Одна из статей, посвящённая этому переводу в казахстанской прессе была озаглавлена так: «Русская литература под японским соусом». Однако, из японского сонета в ясных стихах только форма – десятистишие, в котором чередуются строки с пятью и семью слогами. Во всём остальном ничего японского в них нет. А сама ритмика и мелодика стиха построена как русские народные песни на основе «пентона» – пятисложного размера. К примеру, как у поэта А. В. Кольцова:

      Не шуми ты, рожь

      Спелым колосом!

      Ты не пой, косарь,

      Про широку степь!

      «Ясные стихи» – это предложенная мной, новая форма стихосложения. В данном тексте она напоминает былинный речитатив и в тоже время делает прочтение более лёгким, напевным. Достигается это чередованием двойного хокку и катрена – как бы куплета и припева. Вот так начинается «Слово»:

      А не любо ль нам

      Братья слово зачинать

      О походе том,

      Как в те ратные

      Времена былинные

      Игорь князь с полком

      Воевать у половцев

      Землю русскую,

      Игорь-князюшка ходил

      Святославович.

      О близости «Слова» к песенному жанру говорил академик Д. С. Лихачёв: «…Итак, „Слово“ очень близко к народным плачам и славам (песенным прославлениям). И плачи и славы часто упоминаются в летописях XII – XIII веков. „Слово“ близко к ним и по своей форме, и по своему содержанию, но в целом это, конечно, не плач и не слава. Народная поэзия не допускает смешения жанров. Это произведение книжное, но близкое к этим жанрам народной поэзии. Один из исследователей древнерусских миниатюр назвал их „окнами в исчезнувший мир“. „Слово о полку Игореве“ – это тоже окно, через которое исследователь видит большой мир древней Руси.»

      А «Слово» начинается весело. Князь Игорь хочет прогуляться с дружиной из своего княжества Новгород-Северского по «Степи» и ни куда-нибудь, а в самую Тьмутаракань, и ещё по пути заглянуть на Дон – воды испить, зачерпнув шеломом. Потому что: жажда – всё! Жажда приключений, испытаний для силушки молодецкой! Но половцы ещё раньше его захотели прогуляться. Это препятствие надо устранить. И решил князь отстоять Дон.

      А не всядем ли братья

      На борзых коней?

      Не пора ли нам позреть

      Дону синего?

      Любо дорого

      Из шеломов воду пить,

      Если Дон то наш!

      Ни затмение, ни плохая погода, ни дурные предчувствия не остановят Игоря испытать судьбу, доказать, что он русский князь, хоть он и сын половчанки и русского князя, что со «сватами-половцами» он и «кровавое вино пить» может. И он вступает в неравный бой с ними. В те времена на Руси не только народный фольклор был: песни-плачи, песни-славы, но была и литература книжная с богатыми традициями метафорического письма. Чтобы передать все нюансы и красоты древнего текста в лёгкой полупесенной-полубылинной форме, я избрал на первый взгляд, казалось бы, невозможное сочетание былинного речитатива со строгим построением (скелетом) японского сонета. Но, японское хокку – это тоже народный стиль и он хорошо вплетается в русский народный. Это в большей степени определило мой подход – слог получился напевный, поэтому мне почти удалось избежать трагических интонаций. Путём логических построений, пользуясь гибкостью формы, я преодолел, как мне кажется, некоторые «белые пятна» в древне-русском тексте. К примеру:

      «О, русская земле уже за шеломянем еси» переведены по новому. По аналогии: у поляков есть выражение «ще польска не сгинела», у украинцев (тех же русичей) – «ще не вмерла украйна», а у древних русичей – «О, русская земля – ты ещё под защитой». «За тебя горой встали русичи». Не зря же есть такие выражения: «встать горой», «заслонить горой», «защищена как за горой». А большинство авторов перевели это выражение буквально: «О, Русская земля,