Пробуждение. Игорь Михалков

спросил Рыжий, – а чего нас внутрь не пускают?

      Майор оторвался от рации, по которой шепотом переговаривался с начальством.

      – Да из-за этих вшивых буквовтыков: налезли сюда, чтобы все заснять. А тут мы им не с добра подвернулись. Если вылезем – по телевизору тут же покажут наше снаряжение и даже подсчет сделают. В той машине ехало столько, в БТРе тряслись – столько-то. Как раз на руку возможному противнику, если он, собака, решил станцию атаковать.

      – Так один говорил, что запись идет не в прямом эфире, – впервые за долгое время отозвался Ветров. – Вырежут секретные данные – и все дела.

      – Не вырежут, – вздохнул Свистюк. – Тут половина коррпс… тьфу ты… корреспондентов ведет трансляцию онлайн. Таким роток не заткнешь. Потому сидим. И будем сидеть, пока зубатых не отгонят. Знать бы, какой дурак спланировал наш приезд на последний день перед открытием этой АЭСы…

      – Батя! – громко, с придыханием, почти крикнул Рыжий. – Тут это… а… ну…

      И вдруг во дворе рвануло. Это было так неожиданно, что люди в кузове невольно вздрогнули.

      И – еще раз…

      Иерусалим, Израиль

      5 июня 2012

      Мари все время не покидало чувство нереальности происходящего. Очень хотелось проснуться. Вынырнуть из наваждения: выбраться на сушу настоящего мира, отдышаться и оглянуться назад – на бурные волны ночного кошмара, совершенно не страшного, если смотреть с берега. Но проснуться не удавалось.

      Девушка находилась в царстве неясных образов и невнятных звуков. Монотонных, резких, пугающих. Кап-кап, хлоп-хлоп-хлоп, «быстрее!». Гулкое эхо шагов приближалось, стучало в такт биению сердца. Горячее дыхание невидимого человека, шлепок резиновой подошвы о мокрую поверхность. Далекий шум падающей воды. Сотни приглушенных звуков переплетались между собой, создавали пугающую симфонию. И тьма – целая вселенная зыбкой темноты. Она накатывала со всех сторон, прикасалась незримыми пальцами. Хлоп-хлоп. Опять шлепок подошвы. Ожидание чего-то ужасного, смертельно опасного, цинично топчущего сознание коваными сапогами. Из сумрака к тебе приближается кровавый убийца – персонаж из просмотренного на ночь триллера…

      Перед глазами – рябь: желтоватые пятна стремительно проносятся сверху вниз. В ушах бешено колотится сердце. Губы щекочет ледяной ветерок. К обнаженной ступне прикасается что-то прохладное и оттого неприятное.

      Дурной сон? Норовит спутать настоящее с вымышленным, хочет испугать до холодного пота и вскрика. Бррр. Надо просыпаться. Сию же минуту!

      Мари изо всех сил вонзила ногти в ладони. От боли сознание чуть прояснилось. Но глупый антураж страшного сна и не думал исчезать: обрел более контрастные формы, слегка налился красками.

      Под высоким потолком мелькали прямоугольные лампы. Слабый апельсиновый свет едва разгоняет полумрак. Пахнет кисловатой сыростью и гнилью.

      – Что это? – спросила Мари, со стоном приподнимая голову. Содрогнулась от ледяной боли в затылке. – Эй, что происходит?

      Вопрос