Победа ускользает. Кирилл Мошков

За настоящего сибирянина не примут, но вполне могу сойти за провинциала с Периферии.

      – Итак, Ким Волошин, русский, – проговорил Рубалькаба в микрофон вынутого из нагрудного кармана блокнота. – Год рождения? – спросил он свежеиспеченного Волошина. Тот посчитал, шевеля губами.

      – Пусть будет девятьсот шестнадцатый. День рождения оставим – девятое марта.

      – Место рождения?

      Волошин подумал.

      – Славия, материк Лесной Камень, город Новиград.

      – Разумно. Далекая федеральная Периферия. Только не забудь почитать что-нибудь по Славии, легенда должна быть стальная.

      – Конечно.

      – Так… Образование?

      – Новиградский историко-архивный институт.

      – Разумно. Ты бывал на Славии? Там есть такой?

      – Представь себе, это единственное место, где я был не по службе. Три недели в 24-м. Почему мне Славия и пришла в голову. И в этом институте я слушал лекцию о России конца ХХ века.

      – Понравилось?

      – Очень. Много неожиданного узнал. Ты же знаешь, что за наука история.

      Седой генерал и голый полковник одновременно хмыкнули.

      – Так, хорошо… Послужной список тебе сгенерируют, социальный номер – тоже, личный код получишь, ген-код у тебя снимут и впишут… Отлично. Ну что ж, полковник Волошин, документы получите у нас в Управлении. Пока позвольте откланяться.

      – Стоп. Пока я с голой задницей и могу говорить с тобой без устава, скажи мне хотя бы, где я?

      – На Земле. В Париже. Точнее, в исследовательском центре имени Патрика Бодри в Сен-Уэне.

      – Так. Уже хорошо. Ну и… зачем же я вам понадобился?

      Седой Гонсало некоторое время смотрел на полноватого, лысого Кима Волошина, потом опустил глаза, тщательно защелкнул и аккуратно убрал блокнот и только потом тихо проговорил:

      – Проблемы, Майк. То есть Ким. У нас очень серьезные проблемы. И без тебя мы не сможем даже подступиться к ним.

      – Ментальный щит, – утвердительно произнес Волошин.

      Гонсало вздохнул.

      – Что ж, по крайней мере это честно. – Волошин подошел к шкафу и секунду машинально искал ручку, потом вспомнил, усмехнулся и провел по краю дверцы рукой сверху вниз. Шкаф открылся. – Ладно, Гонсало, то есть господин генерал. Тогда до встречи.

* * *

      Кима осматривали, тестировали, брали анализы, держали под биосканером и заставляли приседать. Потом разрешили отбыть. Молодой капитан, дожидавшийся Кима в холле, встал, когда Ким вышел от параллельщиков и врачей. Волошин был в форме УБ, но без знаков различия – просто черный комбинезон, и все. Никаких вещей у Волошина не было, и они с капитаном поднялись на лифте к посадочной площадке, сели в служебный глайдер, и глайдер повез их в штаб-квартиру Управления Безопасности человечеств.

      Далеко в стороне проплыл центр Парижа – поросший деревьями и плющом скелет Мемориального Комплекса Башни Мэн-Монпарнас, прозрачная Пирамида имени Миттерана, исполинским колпаком накрывающая район от Лувра до площади