Террористы. Александр Андреев

почти тысяча крестьянских волнений, в которых участвовали десятки тысяч крепостных, подавлявшихся не только оружейным, но и орудийным огнем. Чтобы избежать дворянских издевательств, крестьяне массово просились в солдаты. В стране стала создаваться атмосфера постоянного неудовольствия, начавшего переходить в ненависть. Помещикам по-отечески внушали быть снисходительнее к своим крестьянам, но они почему-то не внушались. Они продолжали обливать кипящими щами головы своих крепостных поварих, говоря при редких проверках, что щи уже успели остыть. Читать жалобы крестьян на помещиков-извергов почти невозможно. Читать объяснения помещиков-садистов омерзительно. Архивные материалы по крестьянской-крепостной трагедии многочисленны и ужасающи. Крестьяне оставались в полной зависимости от помещиков, которые во главе с царем активно нарывались на собственный народ, приближая, приближая и приближая кровавый и ужасный 1917 год.

      Огромная сеть агентов и провокаторов Третьего отделения, среди которых было много добровольцев, действовала во всех слоях и сословиях империи. Выявлялись умонастроения общества с последующим изъятием из него всех инакомыслящих. Тюрьмы, каторга и ссылки не пустовали. Комендант Петропавловской крепости наслаждался, когда говорил многим выдающимся людям николаевского времени о том, что для них давно приготовлены казематы. Третье отделение, подчинявшееся непосредственно царю, вставляло палки в колеса своему конкуренту полиции МВД, но у него не всегда получалось.

      Михаил Петрашевский

      В 1848 году грянуло дело петрашевцев. На собраниях в квартире дворянина Михаила Петрашевского в Петербурге бывали многие люди, которые обсуждали социалистические теории Оуэна и Сен-Симона, мечтали о лучшем будущем для России и ее народа. МВД ввело в кружок Петрашевского провокатора, что было совсем несложно, ибо в доме принимали всех, и министр внутренних дел, само собой, доложил царю об этом, как о преступлении, угрожавшем существованию империи, но Россию тут же мужественно спасло ее великолепное МВД. Николай I в ярости назвал проспавших революцию агентов Третьего отделения сопливыми псами. Начальник Третьего отделения граф М. Орлов доложил Николаю I, что дело Петрашевского не стоит выеденного яйца. Если государь хочет, он прикажет Петрашевскому больше трех не собираться, вот и все. Царь еще был под впечатлением европейской революции 1848 года, которую он сам и подавил, заработав на века позорный титул «жандарма Европы». Какие там еще собрания! Всех арестовать!

      В ночь на 23 апреля 1849 года сорок восемь человек, когда-нибудь заходивших в квартиру Петрашевского, были арестованы совместными группами Третьего отделения и МВД. С этого года началось активное выдумывание и создание псевдо-тайных обществ, и они появились по-настоящему. Петрашевцев надо было обвинить хоть в чем-то, кроме мечтаний и разговоров. Вскоре все общество с очередным изумлением читало копию приговора