Где-то гремит война. Виктор Астафьев

за сердце, семеня по берегу к казенке.

      Быстрый на ногу Илька обогнал его, прибежал к плоту, столкнул лодку и упал в нее. Он успел заметить, как Азарий догнал длинноногого Дерикрупа, схватил его и нырнул с ним под бревна. Лесины косяком пронеслись над ними, Азарий потащил на берег нахлебавшегося воды Дерикрупа. Не знал еще Дерикруп, что самоотверженность без умения сама по себе ничего не стоит.

      Трифона и Исусика уже не было видно.

      – Дядя Трифон! Дядя Трифо-он! – захлебывался Илька, суматошно работая веслом.

      Лодку потащило к правому берегу, где течение было мощнее.

      – Дядя Трифон, дядя Трифон! – кричал мальчишка.

      А впереди грохотал порог и бились о камни бревна, вставая свечой или исчезая в кипящей воде. Илька рванулся с лодкой к левому берегу, где суетились, бегали и кричали сплавщики.

      – Туда, туда! – замахали мужики на порог, и мальчишка понял, что заворачивать к мужикам некогда, что дорога каждая секунда.

      Стало быть, надо мчаться в порог одному.

      – Дядя Трифон! – с отчаянием закричал Илька и оцепенел, заметив, что лодку начинает стукать бревнами и тащить на скалы. Илька затарабанил веслом, пропуская мимо мокрые, бешеные бревна.

      С берега несся трубный голос Гаврилы:

      – Илья, спокойней! Илюша, спокойно!

      Да, надо было спешить, но спешить спокойно, иначе бревна притиснут к скалам, раздавят лодку в щепки.

      – Левей! Левей!

      – Милай, гляди, – долетел до Ильки голос дяди Романа, и по голосу старика мальчишка догадался: теперь уже боятся не только за Трифона Летягу, но и за него.

      Однако не зря же Илька вырос на реке. Не зря он уже девяти лет ходил на шесте в лодке. Не зря же тонул раз двадцать и не утонул. Илька расталкивал бревна, направляя лодку меж камней, и внезапно увидел Трифона Летягу с Исусиком.

      – Дядя Трифон, я чичас! – крикнул Илька, но никто не отозвался на его крик.

      Вот у кого надо было учиться Дерикрупу умной самоотверженности – у бригадира. Затащив Исусика за камень, высунувшийся из воды, бригадир ухватился за выступ и висел в воде. Исусик намертво вцепился в него.

      Трифон Летяга сквозь стиснутые зубы просил:

      – Не души! Не души-и!

      Бревна ударялись об источенный водою камень и углом расплывались по сторонам. В воде болталась брезентовая куртка Трифона, волосы залепили ему глаза.

      – Не души! – умолял, грозился и уже хрипел бригадир. – Не души!

      Слабели руки Трифона Летяги, изнемог бы он и оторвался от камня, но левая нога нащупала что-то твердое, должно быть, другой камень, и Трифон уперся в него. Рядом он видел расширенные глаза Исусика. Ошалев от страха, Исусик пытался залезть на Трифона и топил его, тогда Летяга ударил Исусика ребром ладони по шее.

      – Аа-а уб! – захлебнулся Исусик, хватив воды, и одна рука его беспомощно разжалась.

      Трифон поймал его за волосы, из последних сил подтянул к себе и прижал податливую голову сплавщика под мышкой.

      На это он израсходовал остатки