Западня. Анна Малышева

заваливался то вправо, то влево.

      Комната выглядела примерно так, как он и ожидал. «Алкогольный стиль» был выдержан до мелочей. Немытые лет пять окна. С внешней стороны – решетки. Ненужная роскошь – красть было нечего. Две кровати, одна без белья, другая с каким-то подобием одеяла. Стол – ничем, кроме мусора, не покрытая плита ДСП на четырех стальных ногах. Стенной шкаф без дверей, вместо них – веселенькая занавеска на веревочке. Он отодвинул занавеску, и ему чуть не стало дурно. Видимо, на одной из полок когда-то закончила свои дни селедка и труп никто до сих пор не прибрал. Пара стаканов, огромная черная сковорода, погнутые вилки, пожелтевшие от древности кеды, синяя рубашка, аккуратно сложенный пиджак, мочалка, воткнутая в банку с мыльной водой. Все вперемешку, общая стоимость имущества – рублей пять. Из остальных вещей в комнате фигурировали только окурки.

      Он прошелся по комнате, отметил фотографию Ольги – без рамочки, пришпиленную булавкой к обоям. Снимок недавний, цветной, любительский. Ольга улыбалась, довольно натянуто, накинув на плечи какое-то диковинное красное одеяние. «Все-таки они общались». – Следователь остановился, разглядывая лицо девушки, но тут кто-то заскребся в дверь, и после недолгой борьбы с замком в комнате появился хозяин.

      – А я тут в душевой был… – забормотал он. – Мне сказали – милиция?!

      Балакирев подтвердил, что он и есть представитель закона. Представился, попросил разрешения взглянуть на документы. Ему предъявили потрепанный паспорт, и он удостоверился, что имеет дело с отцом Ольги. Это был тощий, изможденный человек с пронзительными, близко посаженными глазами. Он выглядел старше своих тридцати восьми – на вид скорее можно дать пятьдесят. Его огромные, темные руки свисали как неуклюжие клешни. Появление милиции его страшно встревожило, он выглядел пришибленным. Ему и в голову не пришло возмутиться, что в комнате хозяйничают в его отсутствие. У этого человека явно не осталось понятия собственности – слишком мало этой собственности у него было.

      – Степан Арсеньевич, у меня к вам несколько вопросов. – Следователь вернул ему паспорт. – Да вы бы сели.

      Это вежливое предложение напугало хозяина хуже прямой угрозы – тот даже отшатнулся:

      – Да что случилось?! Я, кажется, ничего не сделал! И в субботу и вчера – был здесь, меня видели, все могут подтвердить… Я душ чиню уже неделю, мне некогда шляться! Вчера еще велик починил Махмудке. Выпил, лег спать. Ну и что? Пил у себя в комнате. Совсем уже… Кто милицию-то вызвал? Эта, наверное… Галина. Сама же пьет, уже все казенное белье пропила! Кастелянша с…ая!

      – Да вы успокойтесь, никто не жаловался. Я по другому поводу пришел. Степан Арсеньевич, припомните-ка – вы дочку давно видели? – перебил его следователь. Тот заикнулся и умолк – такого вопроса явно не ожидал. Потом глубоко задумался. – Степан Арсеньевич, вы меня слышали?

      – Да, сейчас. Видел, конечно… Только вот числа не вспомню… Между майскими праздниками и Днем Победы.

      Следователь