Польский крест советской контрразведки. Александр Зданович

а фактически – о работе в условиях войны с Советской Россией и Украиной. Приближенный к Пилсудскому офицер легионов, член ПОВ со времени ее основания, а в это время один из руководящих работников 2-го отдела Генерального штаба капитан Б. Медзиньский попытался доступно объяснить предстоявшие события. «Мирное предложение, сделанное Польше со стороны России, – сказал он, – было несвоевременным. Ибо мир может быть заключен только тогда, когда одна сторона считает себя победителем, а другая признает себя побежденной… А так как иностранные государства и даже наша общественность не сознавала того, что фактически мы являемся победителями, то надо было перед началом мирных переговоров одержать победу над большевиками уже после их побед над Деникиным и Колчаком. Это соображение и было причиной того, что мы не спешили с установлением мира с большевистской Россией, несмотря на ее предложения… мы должны заранее иметь в виду, что мирный договор с Россией до тех пор будет существовать только на бумаге, пока будет сохранена русская армия. К ликвидации этой армии ведут только два пути: или демобилизация, или поражение на поле боя… мы должны стремиться к военному разгрому советской армии»[214]. Из этих слов сотрудникам спецслужб стало абсолютно понятно, что проделанная ими предварительная работа по созданию агентурных сетей в Советской России и на Украине рассматривается как исключительно важная для будущих побед. Надо полагать, что участники совещания транслировали идеи руководства своим подчиненным и во фронтовые структуры разведслужбы, призывая их максимально активизировать работу.

      Многие советские политические руководители тоже осознавали неизбежность военного столкновения с Польшей. В. Ленин, выступая 25 февраля 1920 г. перед достаточно далекими от военной сферы людьми на Всероссийском совещании заведующих внешкольными подотделами губернских отделов народного образования, заявил следующее: «…у нас есть точные сведения, что Польша совершает перегруппировки войск, рассчитанные на наступление»[215]. В телеграмме члену Реввоенсовета Западного фронта И.С. Уншлихту, датированной 11 марта, председатель Совнаркома и вождь большевистской партии подчеркнул необходимость и своевременность «дать лозунг подготовиться к войне с Польшей»[216]. Лозунги, конечно же, были нужны. Однако реального укрепления войск Западного фронта пока не происходило. Об этом свидетельствует докладная записка командования фронта главкому Красной армии от 2 марта 1920 г. «Считаю себя обязанным, – писал командующий, – констатировать факт, что при известной слабости Запфронта, в связи с тем значением, которое в данный момент ему придается, и возможным переходом в наступление значительно превосходящих нас численно польских войск, Запфронту предстоит еще новая задача – удерживать приданный ему участок 12 армии без наличия реальных для сего местных сил»[217]. Нельзя сказать, что московские военные власти ничего не предпринимали

214

ДМИСПО. Т. 2. С. 652.

215

Ленин В.И. ППС. Т. 40. С. 161.

216

Там же. Т. 51. С. 147.

217

Директивы командования фронтов Красной армии. Т. 2. С. 174–175.