1917: Трон Империи. Владимир Марков-Бабкин

Таврический дворец.

      5 марта (18 марта) 1917 года.

      Около полуночи

      В эту ночь Зимний дворец не был единственным зданием в Петрограде, где в этот поздний час светились окна. Горели огни в Главном Штабе, в Адмиралтействе, в Министерстве внутренних дел и в некоторых других зданиях государственного значения. Не дремали и в некоторых залах Таврического дворца. Причем во многих местах подобная бессонница объяснялась прозаическими вещами – приводились в порядок бумаги, после учиненного в этих залах разгрома во времена февральских событий, а также шла передача дел новым руководителям, назначенным новым царем.

      Но работали не все в этот час. Тяжелая атмосфера напряженного ожидания царила в Таврическом дворце. Точнее, не во всем дворце, где в гулкой тишине коридоров не видно было ни души, а в том из его залов, где вновь собрались на свое заседание уцелевшие в смутные дни февральского мятежа бывшие члены бывшего Временного Комитета Государственной думы. И собрались они отнюдь не предаться воспоминаниям о произошедшем неделю назад. Нет, их интересовала сегодняшняя ночь, а точнее, события, которые должны вот-вот произойти всего в нескольких верстах отсюда.

      Председатель Государственной думы Михаил Родзянко мрачно смотрел в черный проем окна, словно надеясь что-то разглядеть сквозь непроглядную тьму мартовской питерской ночи. В данные минуты решалась судьба России. Да что там судьба России! Решалась его собственная судьба!

      Родзянко недовольно поморщился. Всего лишь неделю назад он был уверен, что стоит всего лишь в шаге от вожделенной победы. Складывающаяся так удачно революция открыла для Михаила Владимировича такие радужные перспективы, что он (основательно поколебавшись) все же принял решение отказаться от первоначального плана отстранить от престола Николая Второго и усадить на трон малолетнего Алексея, сделав регентом-правителем государства брата изгнанного монарха великого князя Михаила Александровича. Да и зачем ему было довольствоваться лишь ограниченным влиянием на регента, если он, он сам, Михаил Владимирович Родзянко, мог стать главой государства, возглавив Временное правительство!

      Но не сложилось тогда. Внезапно мягкий и простодушный Мишкин, как звали в своем кругу великого князя, вдруг показал волчий оскал и каким-то образом принудил Николая отречься и за себя, и за Алексея, став вдруг государем императором Михаилом Вторым.

      Родзянко поморщился. Вот, может, такой решительности, какую проявил Михаил в тот день, лидерам заговора и не хватило. Проявив чудеса изворотливости, прозорливости, наглости и красноречия, он, пока в Петрограде ходили с флагами и колебались, фактически совершил государственный переворот, взяв штурмом Ставку Верховного Главнокомандующего в Могилеве, обеспечив наштаверха генерала Алексеева пулей в голову, а генерал-квартирмейстера Лукомского новой должностью наштаверха. Созданный Михаилом незаконный Временный Чрезвычайный Комитет, раздавая направо и налево приказы и обещания всего на свете, быстро