Белое дело в России. 1920–1922 гг.. Василий Цветков

работавшей в Париже делегации Русского Политического Совещания. По воспоминаниям М. М. Винавера, в конце января 1920 г. его товарищи по кадетской партии (В. А. Маклаков, А. И. Коновалов, Б. Э. Нольде, Ф. И. Родичев и М. С. Аджемов) намеревались создать т. н. «Русский Комитет» – для объединения кадетского и правоэсеровского секторов русской зарубежной общественности. В черновом наброске программы объединения значилось «сохранение целостности России, не останавливаясь перед федеративным или даже конфедеративным устройством», а также «отказ от отобрания у крестьян земли». И хотя эсеры в лице Н. Д. Авксентьева, И. И. Бунакова-Фундаминского, В. М. Зензинова и О. С. Минора отказались от объединения, считая кадетскую позицию неискренне демократической, сама идея создания межпартийной коалиции воплотилась спустя год в программе «новой тактики» П. Н. Милюкова.

      В обращении к Деникину Чайковский убеждал Главкома в необходимости «не только принять определенно демократическую программу, но и демократизировать свое Правительство…, заключить союз с Польшей на разумных и достойных обоих народов началах для совместной борьбы с большевиками». Позднее, в августе 1920 г., настойчивость Чайковского повлияла на признание Савинковым, ставшим главой Русского Политического Комитета в Варшаве, Врангеля («ради единства действий перед лицом Советского правительства»)[151].

      В декабре 1919 г. в руководящих кругах стран Антанты стала формулироваться стратегия т. н. «санитарного кордона», предусматривавшего военно-политическую изоляцию советского режима посредством создания единого антибольшевистского фронта из независимых государств от Финляндии до Закавказья. Альтернативой «кордону» считался проект конференции из представителей Российского правительства Колчака, Особого Совещания Деникина и «государственных образований» на окраинах бывшей Российской Империи («белый блок» в оценке генерала Щербачева). Под эгидой британского МИДа предполагалось провести конференцию из представителей этих правительств в Варшаве. Однако она не состоялась, и тогда более перспективной стала представляться идея «санитарного кордона», или, еще жестче, «проволочного заграждения» вокруг России. Ее сторонником стал французский премьер Клемансо. В этой ситуации южнорусскому Белому движению (дипломатические отношения с Российским правительством в Сибири в декабре 1919 г. союзники уже прекратили) представлялась возможность присоединения к данному фронту, но уже не в качестве руководящего центра, а в качестве равноправного участника. Идеи «кордонной стратегии» применительно к противостоянию с Советской Россией были изложены в циркулярной телеграмме Сазонова в МИД в Иркутск (Третьякову) и в Таганрог (Нератову) от 28 ноября 1919 г. Отметив, что союзники не намерены увеличивать масштабы материальной помощи, оказываемой белым фронтам («это вызвало уже сделанное нам предупреждение, что впредь снабжение наших армий будет ограничено во времени и, вероятно, станет возможным

151

Там же, с. 240; Мякотин В. Из недалекого прошлого (отрывки воспоминаний) // На чужой стороне, кн. XIII. Прага, 1925, с. 197–198, 200–201; Савинков Б. В. На пути к «третьей» России. За Родину и Свободу. Варшава, 1920, с. 51; Из архива организаторов гражданской войны и интервенции в Советской России // Исторический архив, № 6, 1961, с. 110.