Апдейт консерватизма. Леонид Ионин

шансов перед лицом стихии рынка. Равенство, как и справедливость, заключается здесь в том, что каждому предоставлены равные шансы, что отнюдь не гарантирует равенства результатов, поскольку равенство шансов есть для людей фактически равенство прав на реализацию своего неравенства.

      Как уже сказано, давно и многими философами и экономистами теоретически продемонстрировано преимущество рынка перед централизованным распределением и перераспределением благ. Беда только в том, что рынок одних возносит на вершину богатства, а других сбрасывает в пропасть нищеты. И для этих проигравших всегда будут звучать пустой спекуляцией, если не злобным издевательством, обоснованные и разумные суждения о том, что их шансы были равны (они, мол, сами виноваты?); что, хотя они и проиграли, но у них была и есть свобода выбора; что одни люди умнее и удачливее, чем другие; что существует естественное неравенство от рождения; что рыночная стихия есть игра случая и что во всем этом нет ни грана несправедливости и неравенства. Это судьба! Апелпируйте, мол, к судьбе или к Богу, возможно, будете услышаны. А еще неимущих утешают советами: работайте усерднее, экономьте, ищите свой шанс и поймаете птицу счастья.

      Но это правильно, и другого пути нет. Не только теоретически, но и на самой реальной практике капитализм дает каждому действительные шансы улучшить свое материальное положение, а часто и совокупный материальный и социальный статус. Об этом уже говорилось в начале главы. Богатые становятся богаче, но и бедные становятся богаче (хотя при этом разрыв между богатыми и бедными увеличивается). Бедные могут стать еще богаче, теоретически они могут стать бесконечно богатыми, ибо никакая перераспределительная политика не кладет границы преуспеванию. В западных обществах достигнут небывалый доселе рост благосостояния, и хотя нынешний финансовый кризис существенно подорвал процветание и умерил прежний безграничный оптимизм, все познается в сравнении, а сравнение, безусловно, говорит в пользу капитализма. Даже обездоленные обездолены не так, как раньше, или как в странах третьего мира, а те, кто сорвались в «пропасть нищеты», на самом деле не ударились о каменистое дно, а пойманы мягкой страховочной сеткой государства всеобщего благосостояния, социального государства. Политике всеобщего благосостояния посвящен раздел «Семья и демография» настоящей книги.

      Тем не менее недовольство растет. Таков парадокс современного хозяйства и общества: производство растет, и благосостояние граждан растет, а удовлетворены эти граждане все меньше и меньше, и все громче звучат требования равенства. Эти требования составляют опять, как и столетие назад, сердцевину программ всех политических партий, «принцип консенсуса номер один». Под пером критически мыслящих интеллектуалов и в современных медиа они приобретают самые разные формы, о которых упоминалось выше: борьба против эксплуатации труда; борьба за освобождение женщин (поскольку политически вроде бы почти все