Последняя битва. Алексей Бобл

предательски громко стучали зубы – то ли от холода, то ли от страха. Бяшка вжался в глину, надеясь, что сендер сейчас взрыкнет мотором и порулит прочь от озера. Но этого не случилось. Машина подкатила к причалу, двигатель потарахтел на холостых и смолк.

      Вверху раздался кашель, и хриплый голос произнес:

      – Где он?

      – Вниз уполз, – пробасили в ответ.

      – Шпага, давай за ним, – приказал хриплый.

      – А чего я? – фальцетом возразил третий кетчер. – Чуть что, Шпага – туда, Шпага – сюда. Пусть Кент под плиту лезет.

      – Лезь! – рявкнул первый и заперхал.

      Захлюпала грязь. Бяшка встал на четвереньки и, забравшись в холодную воду, спрятался за сваю.

      – Кент, – откашлявшись, сказал хриплый. – Вон мешок на берегу, принеси пока.

      – Угу, – буркнул кетчер и, чавкая по глине, побежал вдоль берега.

      – Эй, головоногий! – позвал Шпага. – А ну вылазь оттедова!

      Бяшка закусил губу, сжал кулаки.

      – Кому говорю, вылазь! А то как шмальну, – прозвучало уже под плитой.

      Клацнул затвор.

      Вздохнув, бурильщик выглянул.

      Между сваями, пригнув голову, на полусогнутых стоял худой как жердь кетчер. Лицо вытянутое, уши оттопырены, смотрит не моргая темными глазами-пуговками, словно рыбеха из аквариума на банку с кормом.

      – Ну! – Толстый ствол штуцера дернулся вверх. – Руки!

      И Бяшка, приподнявшись, показал открытые ладони. На кетчере была затертая до дыр куртка из шкуры пятнистого маниса, узкие грязные штаны и кирзовые сапоги.

      – Шагай наверх.

      Шпага посторонился. Недалеко от него на берегу стоял Кент.

      – Гля, чё нашел! – воскликнул тот. – Э, слышьте, да тут сухпаек, журналы нашей армии и еще во!

      Кент обернулся, помахал саблей.

      – Холера, смотри! – крикнул он.

      – Неси, – приказал хриплый. – Сейчас разберемся.

      Когда Бяшка под прицелом штуцера выбрался из под плиты, высоколобый и здоровый, как Георг, Кент уже стоял возле машины. Под его кожаной рубахой бугрились и перекатывались крепкие мышцы. В руках у кетчера была вскрытая упаковка с яркими надписями, одна из тех, что Бяшка нашел на столе в доме. Нижняя квадратная челюсть бандита прыгала вверх-вниз, с хрустом наминая давно не съедобные пластинки. Содержимое мешка лежало на капоте, а сам мешок Кент зажал под мышкой, где в петле висел двуствольный обрез.

      – Подойди, – прочавкал здоровяк, доставая новую галету из пачки.

      За баранкой сендера, поставив ногу на приступок, сидел третий кетчер, со скуластым лицом, в оспинах после земляной лихорадки. Он брезгливо разглядывал плесневелый хлеб.

      – Эй, э! – воскликнул Шпага за спиной у Бяшки. – Мне оставьте.

      Холера попробовал галету и, сплюнув, швырнул ее на капот:

      – Жрите такое дерьмо сами.

      Он близоруко уставился на Бяшку.

      Шея кетчера была обмотана засаленным платком, лысину покрывали пятна лишая.