Переживая смерть близких… Нуждающимся в поддержке. Елена Александровна Баранова

кий и яркий, у кого-то долгий и монотонный. Все мы, подобно мотылькам, летим на свет жизни и сгораем постепенно от горя, разочарований и болезней. Невозможно пройти свой путь без слез, лишений, унижений, страданий и смерти.

      До сих пор никто не смог понять, мы являемся хозяевами своей судьбы, или просто марионетки в ее руках. Ясно одно, что в каждом из нас живет божественное, чистое, что оберегает нас и дает силы творить, жить и выбираться из трудностей. Мое имя человек, я и животное, я и Творец, я искатель и смертное существо.

      Смерть ребенка

      Трудно забыть то, во что трудно поверить, что отказываешься принять, что трогает до глубины души. Не хватает слов, чтобы описать мертвого маленького ребенка, и передать все то, что чувствуют его родители. Как неподвижны его открытые глазки на маленьком личике, открыт ротик, словно он чему-то удивлен, но поза неподвижна, а на лице отпечаталась мученическая смерть.

      Еще недавно она, светившаяся от счастья, носила его в своем чреве, разговаривала с ним, представляла, каким он будет, когда родится, когда станет большой. Он стал подарком Бога, самым любимым и дорогим подарком. Ее малыш, ее самый лучший карапуз, скоро стал шевелиться в животике. Время шло быстро, живот становился большим.

      Она на последнем месяце беременности совсем измучилась от болей в ногах, пояснице, тяжело стало передвигаться. Единственным ее утешением было то, что скоро она встретится со своим ребенком, увидит его лицо, поцелует ручки, ножки, крохотное тельце.

      Роды начались ночью, это было просто мучительное испытание. Страшные боли усиливались каждый час. Время тянулось медленно, и словно не торопясь. Она забыла, что находится в роддоме, забыла про дом, про себя, главное было быстрее родить и избавиться от сильных схваток. Наконец, она услышала плач малыша и глубоко вздохнула. Все закончилось. Ребенка унесли.

      Теперь она лежала в палате, куда приносили еще нескольких малышей на кормление. Ее счастью не было предела. Она ждала кормления, когда приносили мальчика, такого беззащитного, он не держал головку. Для нее он был словно сокровище, добытое большим трудом и страданиями, которое надо было беречь.

      Дома после выписки из роддома начались хлопоты. Малыш подрастал. Все было хорошо, он с аппетитом ел, был активный, начал говорить первые звуки.

      Однажды она заметила сыпь на теле, которой не предала значения. Врачи в поликлинике сказали, что это обычный дерматит, который скоро пройдет. Но через месяц сыпь была уже по всему телу. Ребенок не спал ночью, не мог нормально есть, тело было мокрым от сукровицы. Тут она интуитивно поняла, что он серьезно болен. Малыш начал бояться света, не хотел купаться в ванне, отказывался есть, появилась диарея.

      Она не знала, что делать, и безысходность просто съедала ее изнутри. Ребенок начал стремительно терять вес и практически не шевелился. Потом перестал даже кричать и просить кушать. Его темные глазки неподвижно смотрели в потолок, он выглядел словно маленький высохший старичок. Еще от когда-то здорового и крепкого ребенка не осталось и следа – морщины, складки и красные пятна на лбу. Это был менингит, и это она узнает потом…

      Она долго не могла уснуть, а потом под утро уснула. Но как потом она жалела, что так случилось, ведь именно в этот промежуток времени она потеряла своего кроху навсегда. Утром, подойдя к кроватке, она увидела неподвижное тельце, скорченное от боли и мук, открытые глаза. Он смотрел вдаль спокойно. Ребенок, за два месяца страдающий от страшной болезни, наконец-то обрел покой. Бог забрал его душу.

      Она в испуге схватила легкое, исхудалое тельце своего сына. Не зная, что делать, хотела дать ему воды, трясла, кричала, но все уже было бесполезно. Как ей тогда было понять, что его больше нет. Она держала малыша на руках, он был еще теплый, но лобик был уже холодный. Как такое могло произойти? Почему? За что?

      Прибывшие врачи скорой помощи сказали ей, что ребенок мертв, ему уже не поможешь, раньше надо было думать.

      Это был приговор. С тех пор боль и воспоминания стали частью ее жизни. Она пела детские песенки, когда оставалась одна, обнимала детскую кофточку, которую сохранила на память.

      Дом был пуст, тишина раздражала, ночью нельзя было уснуть от разных мыслей. Она все ждала, что в этой пугающей тишине услышит его плач и увидит его самого, такого маленького и беззащитного. Он снова посмотрит на нее любящими глазками, она поцелует и обнимет его, прижмет к себе. Но ничего не произошло.

      Похороны прошли быстро, она не смогла посмотреть на его истощенное тельце и маленькое личико с закрытыми глазками. Мозг ее отказывался принимать это некрасивое существо за ее когда-то чудесного пухлого малыша. Смерть, как могла, изуродовала его природную красоту.

      Когда бросили первый ком земли на гроб, тоска и скорбь полностью захватили ее, пришло осознание того, что он покинул ее навсегда. Она больше никогда не увидит, не услышит его, не возьмет на руки свое самое любимое и драгоценное создание. Часть души была похоронена на этом кладбище.