Княжна Тараканова. Фаина Гримберг

искренне полагала себя носительницей истины, совершенно искренне ненавидела всех, кто не считал эту самую истину истиной; гордилась своей принадлежностью к уставному духовенству, монашеству… Девочка едва сдерживалась, очень хотелось высказать этому экзальтированному нервическому существу, облаченному в монашеское одеяние, свои сердитые мысли о том, что ненависть к любым, подобным тебе, то есть к людям, весьма далека от необходимого христианину смирения, равно как и от исполнения заповеди: «Возлюби ближнего своего, как самого себя!». Но, разумеется, не стоило вступать в бесполезный спор. Девочка сознавала, что упряма, но и сестра Габриэла не была из породы уступчивых или же тех, кого возможно убедить с помощью логики…

      Сестра Габриэла увлеченно говорила о любви к Богу, глаза ее действительно сияли, когда она говорила о дне Вечности:

      – …Иисус, Сын Божий, придет на облаках небесных во всем блеске славы своей судить живых и мертвых!..

      Обряд крещения взволновал девочку. Слезы навернулись на глаза при виде алтаря, украшенного цветами и складчатыми нарядными покровами… Она принимала святое крещение, чувствуя, что верит искренне и безоглядно, почти как сестра Габриэла. И спустя несколько дней с таким же волнением причащалась… Ей казалось, что она изменилась, обрела смысл жизни, своей жизни. Она уже серьезно мечтала о послушничестве и постриге. Она представляла себя во внутреннем дворе монастыря, в широком плаще и большом покрывале… Она с наслаждением произносила про себя свое новое имя: «Елизавета»! Она чувствовала это имя таким настоящим, таким истинным!..

      Однако совсем скоро ей пришлось разочароваться во многом. И напрасно она пыталась убеждать себя, что никаких разочарований не должно быть, потому что ничто мелочное не должно смущать ее в ее обретенной вере… Нет, она не могла, не умела верить с такою же безоглядностью, с какою верила сестра Габриэла. Елизавета теперь часто задумывалась о вере, о причинах и свойствах веры. Она вновь и вновь перечитывала жизнеописание мученицы Елизаветы, казненной по приказу римского императора, язычника Деция. Теперь эта Елизавета являлась ее святой покровительницей… Но нет, нет, нет, крепкой веры не было!.. Почему? Возможно было вспомнить житье в доме родственника матери. Его супруга, его дети верили так же просто и естественно, как верили монахини-бенедиктинки. Чувства и там и здесь были одни и те же, только верили в разное. Верили просто, искренне. И причина этой простой, искренней веры заключалась в том, что они не выбирали, как и во что им верить. Они все верили именно так и в то самое, как их научили еще в самом раннем их детстве. Им и в голову не приходило, что возможен выбор. Да, причина их простоты, их искренности была в том, что они бездумно следовали по колее, проложенной для них другими, многими поколениями предков. А ее, неофитку Елизавету, ужасала одна лишь мысль о том, что возможно бездумно следовать путем, которым тебе велят следовать с самого твоего раннего детства!..