Трилогия Лорда Хоррора. Дейвид Бриттон

ответил Хоррор. Он выдал им подробные инструкции встретить Тама и предупредил не делать и не говорить ничего такого, что могло бы нарушить его равновесие, однако в критический момент близнецы ушли в самоволку.

      Менг ждал. Он уже отправил брата перехватить летуна и сообщил об этом Хоррору. Менг быстро задрал правую ногу до уровня диафрагмы. Босой ступней схватил в воздухе муху цеце. Жесткий щелчок крыльев и костей в его сжатой ноге вспорол тишину пистолетным выстрелом. Одним плавным движеньем он вернул ногу наземь и провел рукой по своему привольному лифу. Почтительно помассировал себе правую грудь. Гормональные препараты, что он себе колол, уже приносили плоды.

      Хоррор повернулся и зашагал прочь. Ему больше не хотелось встречаться с Фютюром Тамом. Если б только Хитлера, где б ни был он, удалось убедить вернуться к власти. Последние полученные о нем известия утверждали, что его сделали главой кинопроизводства студии «Новый порядок» в Лос-Энжелесе. Ныне он один нес на себе все бремя бунта.

      Полдневная жара удушала, и казалось, что она плодит в воздухе лихорадку. Там, привыкший к более низким температурам более высоких атмосфер, выходя из летуна, чувствовал, как горит и покрывается крапивницей у него кожа.

      Спуск его был опасен. Посадочная полоса, ненадежно вцементированная в узкий мыс зазубренных скал, выступавший в океан, вся продувалась мощными поперечными ветрами, и не раз он чувствовал, что вот-вот встретится со своею немезидой.

      Упокоился он уже на береговой линии у заброшенного сарая, где ветер ослаб до почти полного ничто. Он осознал раздражающий шум насекомых, галдевших в воздухе, и внезапно острый запах специй, орхидей и чего-то неопределимого, отчего ноздри его раздулись.

      По-прежнему в напряженье этого испытания – не дать летуну нырнуть в океанскую пену – он заметил фигуру в клобуке: Экер. В уме его отозвалось сие виденье. Хоть и в разгар дня, фигура держала фонарь, привязанный к концу крупного бамбукового шеста. Сверху лампаду эту прикрывала миска алых цветков гибискуса.

      Немногими словами обменялись они. Экер с сомненьем сделал шаг вперед и схватился за рукав Фютюра Тама с чрезмерною силой. Французский эмиссар яростно стряхнул его руку.

      – Не трогай. Иди, я следом.

      Экер пустился в путь, Там за ним по пятам. На французе был черный берет набекрень. Тонкие светлые волосы ниспадали ему на плечи, а карманное издание Мольера было привязано бечевкой к поясному ремню.

      Они миновали сколько-то деревянных пагод, загубленных сильными дождями и солнцем. Были строения эти не выше человеческого роста и полупрятались под усиками ползучих растений. Тропа вилась в деревню, состоявшую из двадцати обветшалых хижин, крытых соломой, и колодца, укрытого под несколькими бесплодными пальмами. Белые цапли, гнездившиеся в кронах, уже протянулись к дому над верхушками деревьев, словно стаи стрел. В отдаленье неожиданно возникла компания пузатой сельской детворы, голышом, с волосами, завязанными на макушках