Страхи и сны. Иоланта Ариковна Сержантова

рной. Просыпается, томно и часто.

      Позабыв о своём, прошлогоднем нелепом несчастье,

      И мудрее, чем был. Не слегка, не чуть-чуть, во сто крат.

      А тебе невдомёк! Без упрёка навязчивой тени.

      Жду лишь гула твоих торопливых известных шагов.

      Пусть грачи, говорят, где-то там, вдалеке, прилетели.

      Но весне не до них. Не хватает дыханья, слогов.

      Рассыпается в прах измотавшая за душу боль,

      Осыпается вниз.

      Мхом вчерашним, столь мягким и внятным,

      Что в себе не сдержать, шаг становится бледным и ватным,

      И плечом отираешь из глаз истекающу соль.

      Всё так сложно… Сказалось. Казалось. Бывает ли проще?

      Я себе не прощу, из того, что запомню. Позвать,

      Докричаться, стерпеть, и момент, что казалось, упущен,

      И лицо, о котором, наверное, лучше не знать.

      Сквозь немытые стёкла – умытый дождями закат.

      Солнце катится прочь, как по мантии чёрного ската.

      А случается ли, то что в жизни, действительно, надо?

      И бывает ли так, что навечно, лишь стоит соткать

      Паутину из чувств. Ткани неба на пяльцах луны

      Вышиваем в тоске. В этом мы, как всегда, непрестанны.

      Для других всё не так, не по-меньшей ли мере, но странны

      Для себя – недосуг, не до саг. Только страхи и сны…

      А был ли…

      Воды потоки по пологим склонам веток,

      Теченье тучи. Млечный путь мельчит…

      А дятел строчит, череда его заметок

      Даёт грустить. Об этом выпь молчит,

      И мышь сдувает так – листом кленовым.

      Её измят пергамент тонкий крыл.

      Старо? Но мир с утра глядится новым.

      Он о плохом, о прошлом по…забыл!

      Любви не вижу, лишь влюблённость длинной тенью:

      Короче… ярче… Как всегда, тому виной, -

      Наивность, очарована плененьем

      Зависимости, отреченьем! Мной!!!

      Где гроздья слёз и винограда вязки плети,

      Оплавленные водами углы…

      А был ли ты замеченным на свете?

      А был ли, – шагом, окриком из мглы?

      А у нас проливной…

      А у нас проливной.

      Сочный, мощный,

      почти что былинный.

      Пыль взбивая, как тесто,

      для трапезы блинной,

      Проходя, он отмыл,

      Что лежало.

      Так. Жалко.

      Поднос горизонта

      Ныне чист. Не хватает, пожалуй, зонта¹

      Чересчур, сгоряча

      И похитив, что было у Понта²,

      Он метался и смог до рассвета по окнам стучать.

      И без сил, поутру,

      обтирая остылые жала

      той травой, что промокла до самых корней.

      Он жалел. Не себя.

      А того, что так рано сбежала.

      Та вода до которой пролистывать дней

      не пришлось бы.

      Но вряд ли бывало иначе.

      И ушёл проливной. А Нерей³,

      озадачен,

      Но спокоен до самых холодных глубин.

      Приголубил, привлёк, поберёг, как сглупил.

      Баллада

      Небо грозовое, ветер волком воет

      Прочь уйти неволит, ствол к земле пригнёт

      Пробежит по полю, накричится вволю

      Или обездолит, иль к груди прижмёт.

      Чаянья нарушив, ветер дует в душу.

      Так ли погасил он той свечи огонь.

      В маяке да ночью, на пороге суши,

      Кто не обессилит, взвидев жизни тонь.

      Волн прибрежных скаты бьют по брегу лапой.

      Он не отступает, супротив воды

      Надоумит месяц тучу-то поплакать

      Чуточку разжалить. В этом нет беды.

      Ветер оступился, ветер отступился.

      И сорвал промокший свой пригожий плат

      Море стало ровным, словно бы пролился,

      Сочивом рассвета дня бесценный клад.

      Бесконечность

      Сгоняя прочь с себя по капле

      То наваждение зимы,

      Той части часты страхи – так ли,

      С земли, что дороги и мы,

      Испуги наши и тревоги.

      И на развилке трёх дорог

      Мы выбираем чаще многих,

      Ту,

1

навесец

2

в греческой мифологии бог, олицетворявший море

3

один из наиболее чтимых богов водяной стихии